-- Всяк человек - раб. Раб божий. Прах. Из праха созданный и в прах претворяющийся. И ты среди них. Многих, бесчисленных, безымянных, господина своего не видавших не разу. Черви копошащиеся. Но повезло тебе. Ибо выбрали тебя среди многих, и обратили на тебя лицо своё. И ныне можешь ты обрести смысл и свет в жизни своей. Ибо дана тебе честь. Высшая честь, что даётся сынам человеческим - честь служения.
Вот так-то. Рабство есть высшая честь. Служение. Выше церковного, ибо господь и так всемогущ, а господин - нуждается в тебе. Служение ясное, ибо воля господина излагается куда как понятнее, нежели божья. И вознаграждаемое. Ибо лик господа со времён Моисея никто не видел. А лик господина можно увидеть, голос его можно услышать. И заслужить высшее счастье - его благоволение. Если хорошо исполнить волю господскую.
У Саввушки очень спокойный голос. Ни пафоса, ни угроз или предложений. Даже скуки нет. Просто - истина в последней инстанции. Сухая констатация. Сухая как мой язык. Мне еще не дают воды. Я стою на четвереньках. Поза называется: "шавка перед волкодавом". Ладони и локти на одной линии с шеей. Локти согнуты. И выгнуты наружу. Поскольку голова опущена, и нос почти касается земли. Спина прогнута, поскольку живот тоже почти касается земли. Колени раздвинуты, ступни - на пальчиках. Ничто не должно оскорблять взгляд господина. Ни дерзостью, ни беспорядком, ни суетой. Прямой взгляд достоин однозначного осуждения и наказания. Поскольку выражает либо агрессию, либо попытку уравняться с господином. Хотя бы и только в мыслях. Что господина очень расстраивает. А нет высшего стыда и несчастия как опечалить господина своего. Так что - глаза в землю. Но при этом все тело надлежит вытянуть в струнку и устремиться ушами, чувствами, душою вперёд к господину своему. Дабы уловить всякое желание его. И исполнить.
Впереди - стена, на ней икона. Спас. Суровый мужчина смотрит строго, вытянув вперёд руку с крестным знамением. Под иконой - плеть господская. Двойной черно-красный шнур с узелками, короткая рукоятка, свёрнуто в кольцо. И еще там - Саввушка. Он не стоит на месте, а расхаживает по помещению. Я его не вижу, поскольку у меня завязаны глаза. Зато уши открыты "дабы уловить всякое желание его". И еще я слышу, как где-то слева переливается вода. Вода! Она... Пить!... Страшная острая боль выстреливает в локте правой руки... Я валяюсь на полу зажав локоть правой руки левой. Надо мною спокойный голос Саввушки:
-- Ты не слушаешь слов моих. Хозяин опечалится невнимательностью твоей. А опечалить хозяина - грех. Страшный грех. Стыдно. Неужто ошиблись мы, и ты пустоцвет трухлявый? Неужто не годен ты для служения? Для пребывания в доме нашем, в семье?