-- А куда от этого голова делась?
-- Ты что, в темноте видишь?
-- Ну. А чего? Куда голову-то дели? А, вижу, вон - в кусты закатилась.
Не у меня, не особо важный, но все-таки бонус появился. "Ночное зрение", которое совсем не ночное, а сумеречное - очень полезная штука. В отсутствие нормального освещения и всяких инфро- ультро- и тепло-визоров. Хорошо, что термочувствительные ямочки, как у змей, не выросли. Нам и своих колбочек с палочками должно хватить.
По моей команде Ивашко с Ноготком подхватили одного из мертвяков, засунули в принесённый мешок, и потащили к месту стоянки нашего гужевого служебного мощностью в одну лошадиную. А я воспользовался полным ошалением Всерада и, пока он прислушивался к процессу переноса батюшки родимого, успокоенного и упакованного, стал его теребить по поводу путей-дорог к этому самому скрытому святилищу "медвежатников", плана тамошней местности, уровня обороноспособности и прочее. Парень отвечал, глядя вслед трупоносам, не сильно понимая. Кажется, я уже и "спрашивать" научился. Другое дело, что молодой "паук" сам-то знал мало. По многим вопросам и сказать ничего не мог. Постоянные отсылки к Хохряку, к покойному Кудре, к "голядине"... Подошёл Чарджи, послушал это меканье.
-- Что с ним делать будем?
-- Ону олдурмек (убей его).
Чарджи аж ахнул. Темно, но, предполагаю, он и ухмыляться перестал. То-то он ругался в усадьбе себе под нос - думал его никто кроме Ноготка, и Ивашки понять не может. Теперь будет и в моем присутствии меньше комментировать.
-- Дил белиуор мусун? (Знаешь наш язык?)
-- Белиуорум. Уапмак. Силахларини. (Знаю. Делай. Их оружием)
Чарджи оглянулся. Ничего не увидел. Неудивительно - я вот тоже ничего не вижу. Только лица смутно белеют. Потом он сдвинулся, пошевелил что-то в траве... "Х-ха", сильный выдох Чарджи слился с хрустом железа, врубающегося в позвоночник Всерада, с всерадовым вскриком боли. Удар швырнул его мне на грудь. Прямо перед глазами оказалось лицо юноши с широко распахнутыми глазами. Он пытался выгнуться, дёргал за спиной связанными руками. Чарджи пошевелил засевший в теле топор, там скрипнуло застрявшее в позвонках лезвие. Всерад дёрнулся, еще шире распахнул глаза и рот. "Глаза вылезли из орбит". Но - не звука. Потом Чарджи выдернул топор. Ещё одна попытка парня что-то сказать, вздохнуть... Я отпустил его, тело завалилось вбок и на спину.
-- Сейчас сдохнет. Сто ударов сердца. Может быстрее, может медленнее. Неудобно рубить - темно и руки на спине связаны.
-- Ладно. Давай-ка и его в мешок. И собрать все на поляне.