С изумленным охом Брюс ушел под воду с головой.
Жесткие листья тростника, за которые Брюс судорожно попытался ухватиться, рассекли ладони. Мутная вода сомкнулась вокруг, сделалось темно и тесно. И тут же сильно поволокло влево.
Течение в реке оказалось мощным и коварным. И дно не прощупывалось вовсе.
С силой оттолкнувшись от упругих стеблей и преодолевая ток воды, Брюс ринулся вверх. Что-то плотное и длинное скользнуло по животу, попытавшись обвиться.
С шумом и фырканьем Брюс вырвался на воздух, увидев торчащего как ни в чем не бывало рыбака на прежнем месте. Правда теперь до него было рукой подать, потому что злое течение швырнуло Брюса практически в центр реки.
— Что за… шутки? — Брюс силился откашляться, одновременно сражаясь с настырным потоком воды.
Рыбак широко ухмылялся. Кончики зубов у него были заострены, как у щуки.
— Брюс! — Изумленная Элия вцепилась в поводья гиппогрифа, наполовину втиснувшегося в тростниковые заросли.
— Назад! — закричал Брюс. — Тут глубоко!
Речка, такая безобидная и мелководная с виду, упруго пульсировала, словно артерия, увлекая Брюса за собой. Могучее течение волокло, норовя обернуть водоворотом и затянуть в омут, чей мутный глаз с готовностью открылся рядом. Брюс попытался ухватиться за удилище.
Удочка вдруг живо извернулась, собравшись крутыми изгибами, и пружинисто выпрямилась, пытаясь захлестнуться вокруг шеи Брюса. Тот снова ушел под воду, погрузившись в буро-блеклую муть.
Выскочил, шлепая руками и разгоняя пенные буруны.
— Брюс!
Краем глаза Брюс видел, как Элия сражается со взбудораженным гиппогрифом, убеждая его то ли взлететь, то ли остаться на месте. А может, они просто неудачно зацепились друга за друга. Дожидаться результатов схватки было некогда, и Брюс попытался выгрести против течения.
Рыбак злорадно скалился, занося свою жуткую удочку. Брюсу вдруг померещилось, что нечто гибкое, упругое, пытается обвиться вокруг его ног. Он в ужасе забился.
— Держись! — из леса показались бегущие фигурки, волокущие длинные, явно наспех сломанные ветки. — Хватайся!
Тот, что успел первым, с ходу вломился в тростник и закинул свою ветку. Ветка шлепнулась о воду. Листья растопырились, как маленькие ладошки. Несколько сорвались и, кружась, поплыли вниз.
Брюс вцепился в спасительную ветку. Вторая жердина, протянутая подоспевшими доброхотами, едва не стукнула Брюса по голове.
— Ой!.. Простите! Едва успели… — уже знакомая конопатая и курносая девушка виновато причитала, помогая спасенному выбраться на берег.
Темноволосый паренек сопел с другой стороны, подставляя плечо.