Алекс застыла на месте, и в том, как она стояла, и в тоне ее голоса внезапно появилась решительность. Она больше не оборонялась, она была недовольна собой, взбешена – теперь это была та Алекс, которую я хорошо знал.
– Это не так, – отрезала она.
– Она звала на помощь, Алекс, и позвонила мне. Почему не тебе?
– Ты никогда не мог понять ее. Не льсти себе. Вы все одинаковые.
– Кто все? – требовательно спросил я. – Мужчины? Гетеросексуалы?
– Мужчины Пикенсы, – ответила Алекс. – Все мужчины. Но главным образом ты и ваш проклятый отец.
– Интересно, – заметил я. – Объясни мне это.
– У вас нет никакого права судить нас.
Мой голос повысился, я был разъярен, напуган. И я не мог вынести сравнение, которое она сделала. Я указал на дверь, ведущую в холл, через которую вывезли мою сестру к машине «скорой помощи».
– У меня есть право! – закричал я. – Будь ты проклята, Алекс. Я" имею право. Она только мне его дала, и ты не сможешь этого изменить. Если Джин останется жива – молись, чтобы так оно и было, – мы посмотрим, кто имеет право. И я собираюсь сказать ей, чтобы она обращалась ко мне за помощью, когда потребуется.
– Если ты будешь поблизости, – бросила Алекс, и ее глаза блеснули.
– Ты мне угрожаешь?
Алекс пожала плечами.
– Я просто говорю: можно подумать, будто у тебя нет других забот и ты не занят другими делами.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего я не имею в виду. Я заявляю очевидное. Теперь, если ты закончил свою тираду, я отправляюсь в больницу, к Джин. Но не забывай о моих словах. – Она подошла ближе. – У тебя никогда не было власти надо мной, никогда, и, пока я рядом, у тебя никогда не будет власти над Джин.
Я смотрел на Алекс, едва сдерживающую гнев, и чувствовал свое поражение. Как мы до этого дошли?
– Она сказала, что любит меня, Алекс. Несмотря ни на что, она все еще любит своего старшего брата. Так что, как видишь, мне не нужна власть над ней. Я не хочу этой власти. Она позвонила мне, и я спас ей жизнь. Точно так же, как я это делал прежде, до того как она встретила тебя. Подумай над этим. И давай решим, что можно сделать, чтобы помочь человеку, которого мы оба любим.
Если я и надеялся, что Алекс отступит, то мне следовало продумать свои действия лучше.
– Это не то, что я имела в виду, Ворк, и ты знаешь. Перестань быть таким гребаным адвокатом.
Она повернулась и ушла, беззвучно ступая босыми ногами. Я услышал хлопанье двери, приглушенный звук ее автомобиля и затем остался один в огромном доме, который знал с детства. Я смотрел на ковер, расстеленный у лестницы, на лужу крови, от которой распространялся специфический запах. Следы от колес каталки тянулись, уходили далеко, становились меньше, прозрачней и наконец полностью исчезали. Я увидел мобильный телефон Джин, поднял его и, держа в руках, рассматривал засохшую кровь, а потом положил телефон на маленьком столе у двери.