– Это не так, – сказал я. – Ничего подобного. – Но Ванесса уже направлялась к двери. Ее имя сорвалось с моих губ, но ноги медлили. Она прошла мимо Барбары, прежде чем я смог до нее дотянуться.
– Ты действительно думала, что можешь конкурировать со мной?
Ванесса повернулась, поймала мой взгляд на мгновение, затем хлопнула дверью. Барбара вопила у закрытой двери;
– Держись подальше от моего мужа, ты – белая шлюха!
И тут я не узнал себя. Гнев бросил меня в сторону Барбары, и я схватил ее за руку. Гнев поднял мою руку. Но я вовремя опустил ее и стал изо всех сил колотить по полу. Гнев захлестнул меня так, что хотелось пнуть ее, сокрушить окончательно. Гнев жаждал крови. Гнев искал выхода. И гнев был сильным.
Я должен был подавить его. Иначе, как мне казалось, я мог бы убить Барбару.
Должно быть, она заметила огонь в моих глазах, поскольку не произнесла ни слова. До сих пор она видела перед собой того самого мужчину, за которым была замужем десять лет и к которому привыкла. Тот был пустым человеком, скорлупой.
Если бы она могла прочесть в моих глазах правду, то никогда не открыла бы рта.
– Ты закончил? – спросила она. – Как ты считаешь, каким должно быть последнее действие мужчины?
– Полагается причинить боль?
– Правда иногда причиняет боль.
– Слушай, Барбара. Я уже говорил тебе. Между нами все кончено.
Она потерла внешней стороной ладони щеку.
– Мы закончим, когда решу я. Я не позволю делать из меня посмешище. Ни той женщине, ни тебе.
– Ты так похожа на моего отца, – заметил я и собрался уходить. Она улыбнулась, и я был поражен тем, что не заметил этого раньше. Она была как мой отец. Те же ценности. Та же отчужденность.
– Я принимаю это как комплимент, – высокомерно усмехнулась она, поднимаясь на ноги и одергивая одежду.
– Мои слова ничего не значат.
Она глубоко вдохнула через нос. Ее лицо вспыхнуло, глаза стали блестящими и твердыми, как новые десятицентовые монеты.
– Один из нас должен быть сильным, – сказала она. – И мы оба знаем, кто именно.
– Не смеши. Можно назвать лунатика гением, но в конце дня он снова станет лунатиком.
– Что это означает?
– Это означает, что навязчивая идея управлять не то же самое, что сила; это просто навязчивая идея. – Я думал о Ванессе. – Я знаю, как выглядит сила.
Не знаю, что она видела в моем лице: отвращение, возможно жалость. Моя жена никогда не была сильной, она просто злая, и в этом огромное отличие.
– Я тебе нужна, Ворк. Знаешь ты это или нет, но ты всегда будешь во мне нуждаться.
Пока я шел через пустой холл за Ванессой, вслед мне звучали финальные слова Барбары.