– Вместе, – механически повторил я, думая о лягушке.
– Это просто жизненное затруднение. Огромное и прискорбное, но затруднение. И все. Мы сможем с ним справиться.
Я моргнул и на сей раз чуть ли не воочию увидел лягушку. Вода пузырилась, и ее кровь начала закипать. Я хотел крикнуть, дабы предупредить ее, но не сделал этого; и пока я наблюдал, ее глаза испарились. Уф! Прямо из глазниц.
– Мне необходимо принять душ, – заявил я.
– Хорошая идея, – согласилась Барбара. – Прими горячий душ, и, когда выйдешь из душа, мы выпьем. Выпьем, и все будет хорошо. – Я повернулся, но она заговорила снова, причем настолько мягко и тихо, что я почти ничего не слышал. – Как в былые времена, – шептала она, Я посмотрел ей в глаза, но они были непроницаемы, а губы изогнулись в ту же самую полуулыбку. – Я люблю тебя, милый, – проворковала она. Я вышел из кухни, иона продолжала говорить мне вслед еле слышным голосом. – Добро пожаловать домой.
Я зашел в спальню, где увидел великолепно убранную кровать и вазу с цветами. Шторы были раздвинуты, и комната была заполнена светом. В зеркале над комодом я выглядел постаревшим и напряженным, но в глазах была решительность; я смотрел на свое отражение, пока освобождал карманы и сбрасывал с себя одежду.
Стоя под душем, я пустил горячую воду, какую только мог выдержать. Дверь кабинки неслышно открылась. Я почувствовал сквозняк и затем ощутил ее руки – они легли на мою спину, подобно осенним листьям. Я вздрогнул.
– Тшшш, – мягко проговорила Барбара. – Стой спокойно. – Я стал поворачиваться. – Не крутись, – велела она.
Она прижалась ко мне и подставила руки под струю душа. Затем намылила их и положила мне на грудь. Должно быть, Барбара чувствовала мое сопротивление по напряженной позе, неподатливым мускулам, возможно, по жесткости моего молчания, но, видимо, решила игнорировать мое поведение, и ее руки провели мыльную дорожку от моей груди к животу. Она прижалась к моей спине, и я чувствовал твердое давление ее тела. Вода каскадом лилась по нашим соединенным телам. Барбара скользила по мне проникая своей стройной ногой между моими ногами; рука ее спустилась к тому месту, где раньше всегда была желанной.
– Барбара. – Мой голос был чужим. Ее пальцы заработали сильнее, как будто только настойчивость могла пробудить во мне желание, что, как она думала, было в ее власти.
– Позволь мне сделать это, – сказала она.
Я не хотел обижать ее. Мне вообще ничего не хотелось от нее.
– Барбара, – повторил я снова, в этот раз более настойчиво, и убрал ее пальцы. Она тянула меня к себе.