Не зная, что говорить, я поставил свой напиток на опрокинутую тачку и закурил сигарету. Молчание затянулось, так как я возился с пачкой сигарет, пытаясь засунуть ее обратно в карман рубашки. Когда я поднял взгляд, то увидел, как на глаза доктора набежала тень, что заставило меня загрустить. У него всегда было теплое выражение глаз.
– Твой отец был самой большой задницей, которую я когда-либо встречал, – признался он, как будто прокомментировал погоду, и сделал затяжку. Я ничего не сказал, и через несколько секунд старик продолжил: – Самовлюбленный ублюдок, который жаждал владеть всем проклятым миром, ты знаешь это.
– Да, – подтвердил я и прочистил горло. – Я знаю это.
– Он легко вызывал к себе ненависть, твой отец, и мог бы вонзить нож, глядя в глаза, если ты знаешь, что я имею в виду.
– Не знаю.
– Он был честен по отношению к своей жадности. Честные люди могли это разглядеть.
– Итак? – поинтересовался я.
– Разве я закончил? – спросил он, и я замолчал. – Тогда позволь мне сказать. Не стоит забывать о Джин. Мне никогда не нравилось, как он ставил на ноги твою сестру. Походило на загрязнение прекрасного ума. Но мы не можем выбирать родителей, и ей крупно не повезло. Я наблюдал за ней тоже, и теперь, когда Эзра мертв, думаю, у нее все наладится.
Я чуть не расхохотался.
– Как близко вы были во время наблюдения? – полюбопытствовал я, зная, насколько далека была жизнь Джин от того, что считается налаженным.
Он наклонился вперед, в глазах вспыхнул резкий блеск.
– Держу пари, ближе, чем вы, – сказал он, и правдивость его слов обожгла меня. – Я спокоен относительно нее. Ты меня больше беспокоишь.
– Я?
– Да, а теперь заткнись. Это то главное, что я хотел тебе сообщить. Обрати внимание. Твой отец был крупной личностью с далеко идущими планами и большими мечтами. Но ты, Ворк, лучше него как человек.
Я почувствовал, как слезы ужалили мне глаза, и пожалел, что этот человек не был моим отцом. В его лице и движениях толстых рук была неподдельная искренность, и на мгновение я поверил ему.
– Ты лучше, потому что не жаждешь больших дел ради мелких целей. Ты лучше, потому что заботишься о своих друзьях и семье, а это всегда правое дело, и поэтому ты одобрил путь, выбранный твоей матерью. – Он сделал паузу и покачал головой. – Не пытайся брать преграды Эзры, Ворк. Мне восемьдесят три года, и я достаточно стар, чтобы хорошо знать, что является самым важным. Жизнь, черт побери, коротка. Подумай, чего ты хочешь. Будь самим собой, и это лучше всего.
Он стал медленно подниматься, и я услышал хруст его суставов. Лед стучал о стенки бокала, поскольку он выпил все содержимое.