Я остановился на мощеной дороге с болезненным ощущением, будто только что наступил на птенца. Невыносимо было думать о том, что случилось, но это сидело во мне как неизбежность. Я чувствовал ее слезы, легкие пальцы на шее и прикосновение щеки к моей спине Наконец я дотянулся до чего-то твердого: руль, приборная панель, часы, которые показывают только четыре с небольшим. Глубоко вдохнув, я повернул ручку переключения передач назад. Потом вспомнил о детективе Миллз и о нашей с ней встрече в три часа. Я забыл об этой встрече.
Я нажал на газ. Черной полосой подо мной бежала дорога. Я услышал песню по радио и удивился: когда только я умудрился его включить? Ударил кулаком по кнопке, когда ехал по бугристой проселочной дороге, и из виду исчезали фермерские угодья. Я позвонил домой» чтобы узнать, дома ли Барбара, и положил трубку, когда она ответила. Ее голос походил на сироп, и я решился позвонить, только чтобы проверить, не был ли он кислым. Но если подтвердится, что он кислый, я не был готов отвечать на вопросы. Мне необходимо было успокоиться, восстановить силы. Озноб выбивал меня из равновесия.
Приехав в офис Эзры, я отправился в душ, чтобы смыть с себя грех, и подумал, сколько раз он пользовался им с такой же целью. Никогда, решил я. Эзра знал женщин, но никогда не знал чувства вины. Неужели я завидовал ему в этом? Нет. Я лелеял свою вину ради души или того, что под этим подразумевалось, и, уходя, показал сейфу Эзры средний палец. Всех к черту. Мне необходимо было какое-то время побыть Ворком. Возможно, в конце концов я приобрел бы собаку.
Выйдя на улицу, я сделал тот же жест, обращаясь к своему автомобилю, но тут краем глаза уловил движение. Я огляделся.
– Увидел твой автомобиль. – Это был Дуглас, окружной прокурор. Он выглядел утомленным, с опухшими глазами и носом цвета старого вина. Дуглас странно на меня смотрел, и я подумал, не пьян ли он. – Ты не отвечал на мой стук в дверь, поэтому я ожидал здесь.
Я промолчал. По какой-то причине мое сердце отказывав лось биться медленнее. Он прошел те десять футов, которые разделяли нас, и остановился прямо передо мной. Его взгляд ощупывал меня всего, начиная от влажных волос до растрепанной одежды. Я почувствовал жар на щеках, но не смог остановить приток крови. Трудно было лгать Дугласу.
– Все хорошо? – спросил он, запихивая в рот кусок жевательной резинки.
– Да, – ответил я, обретя голос. – Да. – Я знал, что повторял это для себя.
– Я спрашиваю, потому что разговаривал только что по телефону с детективом Миллз. Она говорит, что лучше бы тебе быть мертвым. Это единственное оправдание, которое она готова принять. – Его черные глаза блестели не мигая, и я понял, что они были глазами зала суда. – Ты действительно мертв? – поинтересовался он.