проблемой. Не полностью, но отчасти. Я мог ощутить вкус вины.
– Я не закончил, – сказал я ей.
– Проваливай! – крикнула она.
На этот раз я не спорил и просто вышел на сладкий ночной воздух. Хлопнула закрывающаяся за мной дверь, и я услышал, как ее придавили задвижкой.
Выйдя за ворота, я почувствовал себя очень одиноким.
Я вновь переживал ухудшение состояния Джин, глядя на погрузившийся в темноту дом и думая о том, как долго она продержится, пока снова не попытается убить себя. Тревожные признаки были налицо, и в темной части моего мозга возникали кошмарные слова.
«В третий раз все сбудется».
И я боялся, что это только вопрос времени. Я завел фургон, и вибрация двигателя отозвалась внутри меня. Я почувствовал, как забарахлило мое сердце, поскольку открывшаяся правда начала сжимать его. Сомнений не оставалось. Джин убила его. Моя младшая сестренка. Она выпустила ему в голову две пули и оставила гнить. Ее слова звенели в моей голове: «Что сделано, то сделано». Я знал более чем когда-либо, что именно на меня падет ответственность ее спасения. Она не сможет вынести тюрьмы. Это ее убьет.
Но какой курс выбрать? Как помешать Миллз сложить два и два?
Эта операция не относилась к области элементарной математики, и я мог придумать только один ответ. Перевести ее внимание на себя. Я готов был пасть ради Джин, если это требовалось, но это был последний способ.
Должен быть выход.
Добравшись до парка перед своим домом, я понял, что не могу вспомнить, как я очутился здесь. Только что я был У Джин, а теперь уже возле парка. Мигом. Приехал. Жуткое состояние.
Я свернул в переулок, который шел вдоль озера по направлению к дому, и увидел грузовой пикап, припаркованный на обочине. Подъехав ближе, я узнал его. На спуске я снизил скорость. Это был пикап Ванессы.
Я остановился рядом. Заглушил двигатель. Я видел ее через окно: она сидела, обхватив руками руль и уронив голову на руки, как будто спала или молилась. Если она и знала, что я был рядом, то не показывала этого, и в течение долгих секунд я наблюдал за ней, слыша свое дыхание в тишине. Медленно, неохотно она подняла голову и обернулась в мою сторону. В темноте я не мог ее как следует разглядеть, видел только так хорошо знакомые мне очертания. Я опустил стекло.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я.
– Ты меня испугал, – ответила она натянуто.
– Я не хотел. – Она шмыгнула носом, и я понял, что она плакала, глядела на мой дом и плакала.
– Я получила твое сообщение, – всхлипывала она. – Я подумала, что хочу увидеть тебя. Но… – Она жестом показала на дом, и я только сейчас заметил, что на подъездной дороге стояла вереница странных автомобилей, и у всех горели фары. Она смахнула слезы со щек, и я знал, что смутил ее.