— А разве разведчику не нужна отличная физическая подготовка?
— Нужна. Но еще больше ему нужно другое: высокая техническая грамотность, разностороннее развитие тренировка воли и памяти, знание языка и культуры народа той страны, где он работает, умение ориентироваться в меняющейся политической обстановке...
— То есть супермен, но только иного плана?
— Вы меня не поняли. Речь идет не о сверхлюдях, а о профессии, в развитие которой время вносит немедленные, буквально молниеносные коррективы. Но одно будет всегда присуще нашему делу: готовность работать в интересах Родины, не щадя себя.
— Вы дважды повторили: «Работа в подполье приучает к выдержке». Что скрывается за этой мыслью?
— Именно то, что значат эти слова. И не более того. Главным для разведчика всегда должно являться дело, которому он служит... Ну вот, представьте: значительная часть встречи, о которой вы только что рассказали, ушла бы на обмен семейными новостями. Разведчик не знает, когда и в силу каких обстоятельств придется прервать встречу. Было бы странно, если бы мы успели обсудить личные вопросы, а до дела так и не дошли.
— Но разве вас не волновали вести из дома? Ведь так естественно узнать сначала, как жена, дочь, и уже потом...
— А вдруг встреча прервется именно к этому моменту? Что тогда?
— Видимо, состоится вторая — в скором времени.
— Но дни, месяцы уже упущены, риск увеличился. Хотя, признаюсь, я действительно не без труда дождался окончания деловой части нашей беседы с Жаном. Так и подмывало спросить: «Как там, дома?»
— Спросили?
— Да. Тем более представился повод.
— ...Ну, с делами покончили. — Жан повернулся ко мне, добродушно поинтересовался: — Наверное, не терпится спросить, как жена и дочурка?
— Да, — не стал скрывать я.
— Все в полном порядке. Ваша жена работает учительницей в интернате для детей-инвалидов. Дело это требует жертвенности, много душевных сил. И, кажется, оно помогает ей легче переносить разлуку с вами. Дочку не узнаете, когда вернетесь, — так выросла. Впрочем, вот письма, читайте, не буду мешать...
Я торопливо развернул несколько листочков. Прочитал и раз и два — не часто разведчику приходится получать весточки из дома. Жан, понимая мое состояние, сосредоточенно молчал.
А мне вдруг вспомнился один разговор с женой.
— Неужели ты не можешь даже оставить мне свой адрес? — спросила меня жена. — Почему я должна передавать тебе письма через знакомых?
Я же мог лишь ответить неопределенное:
— Так надо, дорогая. Ну, потерпи еще — осталось недолго.
— Сколько? Год? Два? Десять? Вечная неизвестность, постоянное ожидание...