Следом за купе мисс Брод по той же стороне обитали сестры Холланд. Они сидели рядышком на сидении, и красно-коричневые волосы Дианы выгодно выделялись на фоне обивки из зеленого бархата. Глаза старшей сестры были закрыты, а голова лежала на плече младшей, что казалось Пенелопе чрезмерным и, возможно, неискренним проявлением привязанности. Брюнетка тем временем читала книгу. Она была красива, и Пенелопа знала это, несмотря на то, что это знание иссушало её изнутри. Кудри Дианы блестели, глаза горели, а черты были совершенно пропорциональны. Хотя Пенелопа воспользовалась сведениями о растлении Дианы, чтобы самой вступить в брак, вокруг бывшей любовницы её мужа витал ореол чистоты, который Пенелопе хотелось стереть с лица этой малолетней развратницы пощечиной.
Тем временем нетерпение Пенелопы росло. Она отправила посыльного с запиской полчаса назад, и никакого ответа ещё не получила. Она откинула голову на мягкие подушки и посмотрела в причудливое зеркало на потолке. Ее губы, которые она видела в отражении, были алыми и пухлыми, а темные волосы резко контрастировали с ослепительно белой кожей. Волосы были уложены в изысканную прическу с локонами и косами, а короткая челка разделяла безупречный лоб пополам. Она бы и не подумала, что увлечение Генри Дианой продлится так долго, или, что малышка Холланд станет для неё серьезной соперницей. Но Пенелопе пришлось завистливо признать, что Диана все ещё занимает значительное место в сердце Генри, потому что рядом с ней его поведение резко меняется.
Не то чтобы Пенелопа чувствовала себя слабой или вдвойне несчастной. В настоящую минуту она как раз ощущала полный покой – она всегда ратовала за удобство, если только поддержание красоты не требовало иного – и наслаждалась ролью хозяйки для компании гостей, которые ехали в вагоне, принадлежащем её новой семье.
Равнодушие Генри злило её, но никак не умаляло гордости, которую она чувствовала за то, что была известна в обществе как его супруга и равная обладательница всего богатства семьи. И хотя ей немного не хватало Изабеллы – та всегда умела наслаждаться прекрасным – Пенелопа была чрезвычайно рада тому, что является единственной миссис Шунмейкер в этом поезде.
– И чего же хочет моя любимая сестра?
Пенелопа повернулась, чтобы наконец-то увидеть силуэт брата, приближающийся к ней с другого конца вагона. Он быстро наклонился, чтобы поцеловать её в щеку, и рухнул на обтянутое бархатом сидение напротив. На его лбу блестели бисеринки пота, а манжеты рубашки были расстегнуты. Пенелопа на мгновение задумалась, но решила не указывать ему, что приходится ему единственной сестрой, и поэтому выбирать любимчиков не из кого.