Тик-так, миг продолжается. Теперь просто необходимо было заставить умолкнуть его орущего коллегу, иначе на его крик сбежится весь батальон.
- Заткнись, ур-род!..
Я ухожу от захвата здоровилы с рацией, с рыком попытавшегося объять меня своими мясницкими руками. Хозяин ПМа еще катился к площадке между седьмым и шестым этажами, когда я ударил крикуна кулаком в скулу, затем схватил за голову и шмякнул лицом о пролет ступеней с верхнего этажа. Ножом мог бы еще пырнуть, но, блин, понимаю - не сволочи же они, как "доги". Делом все-таки занимаются. Да ему бы и этого хватило, но респиратор смягчил удар, брызнув деталями фильтров. Резвым тушканчиком санитар спрыгнул по ступеням ниже, вытаращил на меня расплывчато-обезумевшие глаза.
- Заткнись! - шиплю сквозь зубы.
Но парень, похоже, и не собирался повиноваться. Молниеносно оклемавшись от удара, он сложил руки рупором.
- Нападение же, мать вашу! - закричал. Без фильтров его стало слышно куда громче.
От сука, не ценим, значит, доброты моей?..
Громила тяжко стучит ботинками вслед за мной, но я быстрей. Рацию бы у него забрать, да на всех не разорвешься. Нужно догнать крикуна.
Тот, что в меня стрелял, уже поднялся на ноги. Я ему: "Лежать!". А он: "Саня! - настигающему меня здоровяку. - Саня, забери его! Забери! Уйди на х..!" - а это, понятное дело, уже мне.
Коршуном на него налетев, я ударяю его сзади ногой ниже колен, а когда он начинает складываться что твой трансформер, добавляю локтем по респиратору. Трещит пластмасса, трещат кости. Должно в этот раз подействовать эффективнее. Когда он с закатившимися под лоб глазами рухнул на кафель, крикун уже был на площадке шестого этажа.
Если бы он продолжил бег, мне бы его не догнать. Но соблазнился, сволоченок, нагнулся, чтобы пистолет поднять. А вот и зря. Не успеешь же. Наклонившись, он словно специально подставился под удар. Прыгнув к нему, я с разгону толкнул его ногой в ребра. Выронив пистолет так, чтобы он продолжил свое путешествие этажами моего подъезда, он громко "хекнул", упал на спину, перекувыркнулся и ударился о дальнюю стену квадратной площадки. По разбитому лицу пронеслась волна боли. Я думал поднять его еще с ноги, но он неожиданно быстро принял вертикальное положение. Во, живчик, блин. И хоть драться со мной ему явно не позволяла толщина кишки, все же позорно валяться он, по всей видимости, не собирался.
Даже когда я схватил его, вжавшегося в стену, за латексный воротник, он только громко засопел и впился в меня одичалым взглядом. Как кот, который понимает, что его собираются бросить в ванную. Даже и не сразу решишь, что с ним делать. А в общем, что рассуждать? Кончать его надо.