— Верно, верно, — закивал новый вице-губернатор и удалился, решив провести часа два в своем новом кабинете и ради разнообразия подкрепиться стаканчиком портвейна.
— На складе тебя ждет ящик, — сообщил Стивен, разыскав Ричарда вскоре после этой встречи. — Что случилось, дружище? Ты выглядишь слишком изможденным для человека, способного распилить десяток гигантских бревен.
— Я только что поделился мыслями с вице-губернатором Кингом.
— А, вот оно что! Ну, теперь ты свободный колонист, поэтому он не вправе подвергать тебя порке без суда и следствия.
— Как обычно, мне повезло и на этот раз.
— Лучше не искушай судьбу.
Ричард наклонился и постучал по дереву, отгоняя беду.
— Так или иначе, разговор удался, — продолжал он. — Кингу хватило ума понять, что я говорю чистую правду.
— Значит, он не так безнадежен. Ты понял, что я тебе сказал?
— Нет, повтори, пожалуйста.
— На складе тебя ждет ящик — его привезли на «Королеве». Ящик слишком тяжелый, чтобы нести его в руках, так что возьми сани.
— Ты придешь к нам сегодня ужинать? Тогда мы могли бы вместе вскрыть ящик.
— Хорошо, приду.
В полдень Ричард явился на склад. Том Краудер, вновь попавший под покровительство мистера Кинга, лично указал ему ящик, который уже кто-то вскрыл — явно не на складе, а на «Королеве» или в Порт-Джексоне. Кто бы это ни сделал, ему хватило предусмотрительности вновь прибить крышку гвоздями. Судя по весу ящика, его содержимое осталось в целости и сохранности, а значит, его составляли преимущественно книги. Размером посылка превосходила ящик для чая и была сколочена из прочных досок. Ричард наклонился, чтобы поднять ящик и поставить его на сани, и Краудер невольно вскрикнул:
— Ричард, тебе не поднять его в одиночку! Подожди, я позову кого-нибудь…
— Спасибо, Томми, я справлюсь сам.
На боковых стенках ящика было крупными буквами написано «Ричарду Моргану, каторжнику с „Александера“», но имени отправителя Ричард нигде не нашел.
Он привез посылку домой. До конца светового дня оставалось еще несколько часов — обычно на лесопилках заканчивали работу раньше, чем на полях. А Ричард, как свободный колонист, имел право возвращаться домой засветло.
— Китти, ты с каждым днем становишься все прекраснее! — восхитился он женой, выбежавшей на крыльцо навстречу ему.
Они слились в страстном поцелуе, губы Китти обещали сказочную ночь любви — Ричард знал, что до сих пор не утратил для нее физическую привлекательность. Опасаясь причинить вред ребенку, он хотел было на время стать аскетом, но, узнав об этом, Китти искренне изумилась.
— Разве такое волшебство может повредить нашему малышу? — с неподдельным удивлением спросила она. — Ты же не ретивый жеребец, Ричард.