— Не знаю я, то не моего ума дело, — коротко ответил дед.
— Ну а если подумать, — стоял на своем Тангар, крутя между пальцами еще одну монету. — Если вспомнишь, и этот серебряный будет твоим.
— Хм, кажется, вспомнил, — сказал Сторм, с опаской оглянувшись на прикрытые ворота. — Но я бы вспомнил еще быстрее за два серебряных.
— Хорошо, держи. — И еще две монеты перекочевали к старику.
Спрятав их, Сторм снова боязливо оглянулся и вполголоса сказал:
— Он выехал через другие ворота, пока вы были на пристани. Витольд приказал, когда ты заявишься, оседлать незаметно коня для Торвальда… как только он потребует. Больше ничего не знаю. — И старикан быстрым шагом вернулся за ворота и загремел запорами.
— Ну что, поехали, Артем, — сказал Даго, трогаясь с места, и, когда мы отъехали метров на двадцать, процедил: — Думается, сегодня ночью мы еще встретим этого Торвальда, хотя, может я и ошибаюсь.
Свет двух лун и звезд освещал нам путь, и мы, подстегнув лошадей и перейдя с шага на рысь, потрусили по дороге. Кони застоялись, и потому их даже подгонять не пришлось, наоборот — приходилось то и дело придерживать, чтобы не сорвались в галоп. Ночь есть ночь, и стоит лошади испугаться, она может угодить в яму или споткнуться и свернуть себе шею. Дорога тянулась вдоль берега, леса здесь уже почти не было, лишь время от времени попадались поляны с торчавшими пеньками. По пути нам встретилось еще несколько лагерей, за частоколами горели костры, разговаривали люди, готовилась пища. Услышав запах жарящегося на костре мяса, я подумал, что сейчас бы тоже не отказался плотно поужинать, умыться и поспать. Последние сутки дались мне нелегко, и вот когда впереди замаячил долгожданный отдых, какой-то урод решил меня лишить не только его, но и жизни. Если, конечно, я правильно понял расклад. Торгаш решил, раз Даго больше в Лес не пойдет, то можно и концы обрубить. Заодно за наш счет прикормить головореза Торвальда. Эх, недаром эта жирная свинья мне не понравилась с первого взгляда. Интересно, а сколько мы срубили на этом деле?
Лошади перешли на шаг, и, не откладывая в долгий ящик, я дал под бока своему коньку и, поравнявшись с охотником, задал ему интересовавший меня вопрос:
— Даго, а кто такой Сторм и почему ты так с ним разговаривал? Да и, кстати, сколько мы заработали на древесине и трофеях и почему этот Витольд решил нас грохнуть?
— Сторм — это Витольдов закуп, проще говоря, торгаш выкупил долги дедка, хотя тогда еще он не был старым. Сторм как-то проговорился, что он уже лет десять работает на Витольда. Долг был большой, и Сторму грозило либо рабство, либо рудники, и, выкупив его, торговец получил почти раба. Теперь что у нас вышло по деньгам… В общем, получилось сто пятьдесят золотых: сто десять за черную древесину и сорок за трофеи. Из всей суммы пятьдесят — твои. Средний наемник зарабатывает столько за полгода, а ты за неделю, так что тебе повезло. Немалые деньги за месяц.