— Я не испытываю влечения к прошлому, — объяснил Лок. — Я не располагаю временем для этого.
— Оно интересует меня, — вмешался Катин. — Я хочу написать книгу. Возможно, она будет иметь к этому отношение.
Циана взглянула на него.
— Вот как? И что же это за книга?
— Роман.
— Роман? — Они проходили мимо серого экрана объявлений. — Вы хотите написать роман? Это просто прелестно. Несколько лет назад у меня был мой старый друг, который хотел попытаться написать роман. Он закончил только первую главу. Но он говорил, что это осветило ему многочисленные стороны человеческой жизни и помогло проникнуть в суть происходящих событий.
— Я уже работаю над ним некоторое время, — признался Катин.
— Восхитительно! Возможно, если вы закончите, вы позволите Институту сделать под гипнозом психограмму процесса творения? У нас есть работоспособный печатный станок двадцать второго века. Возможно, мы напечатаем несколько миллионов экземпляров и разошлем их в сопровождении документальных психограмм в библиотеки и учебные заведения. Я уверена, что мне удастся привлечь некоторый интерес к этой идее среди правления.
— Я еще не думал о том, чтобы сдать его в печать. — Они подходили к следующей галерее.
— Вы можете сделать это только через Институт Алкэйна. Крепко это запомните.
— Я… я запомню.
— Когда эту свалку разберут, Циана?
— Милый мой племянник, мы имеем материала гораздо больше, чем можем выставить. Его надо где-то разместить. В нашем музее двенадцать тысяч публичных и семьсот частных галерей. А также три тысячи пятьсот хранилищ. Я поверхностно знакома с содержимым большинства из них. Но не всех.
Они шли под высокими ребрами. Позвоночник изгибался где-то под крышей. Холодные лампы под потолком отбрасывали на бронзовый пьедестал тени от зубов и глазных впадин черепа размером со слона.
— Это похоже на сравнительную остеологическую выставку рептилий с Земли. И… — Катин вгляделся в зияющую пещеру. — Не могу сказать, откуда эта штука.
Лезвия лопаток, тазовые кости, изгиб ключиц…
— Далеко еще до твоего оффиса?
— Аэролату — около восьмисот ярдов. Мы поднимемся на лифте.
Они прошли сквозь аркаду в шахту лифта. Спиральный подъемник вознес их на несколько десятков этажей.
Коридор из меди и плюща.
Еще один коридор, со стеклянными стенами.
Катин раскрыл рот от изумления: Феникс был виден отсюда целиком, от центральных башен до покрытой туманом пристани. Хотя Институт Алкэйна был и не самым высоким небоскребом Галактики, в Фениксе выше зданий не было.
Пандус поворачивал к центру здания. На облицованной мрамором стене висела серия из шестнадцати холстов Дехея: “Под Сириусом”.