…Это произошло в июне 1960 года. Начальнику Тюменского геологического управления Юрию Георгиевичу Эрвье вручили радиограмму следующего содержания:
«Скважина Р-6 фонтанировала через пятидюймовую обсадную колонну без спущенных насосно-компрессорных труб… с дебитом 350—500 тонн в сутки. Точно дебит определить невозможно ввиду того, что скважину пришлось по техническим причинам два раза останавливать. Амбар сейчас почти полностью заполнен нефтью, давление сообщу позднее».
Радировал начальник Шаимской нефтеразведочной экспедиции М. В. Шалавин.
С этой временной точки и начинаются геологические открытия на тюменской земле. Шаимское, Самотлорское, Мегионское, Усть-Балыкское — нефтяные месторождения, Игримское, Похрамское, Комсомольское, Губкинское, Медвежьинское и Уренгойское — газовые гиганты.
Разведка уходит все дальше на север и все глубже в недра земли. А тем временем на открытых уже месторождениях встают первые бастионы освоителей — нефтяные и газовые промыслы, вахтовые поселки и… города!
В середине шестидесятых, когда обозначилась перспектива активного внедрения человека в область экстремальных климатических зон — субарктики и арктики, — некоторые молодежные газеты и журналы бросили клич: «Пофантазируем!» И замелькали проекты северных поселений. Они в большинстве своем мало чем отличались от фантастических городов на Луне и на Марсе. Это были строения под прозрачными куполами, где вольготно цвели вечнозеленые сады и искрились искусственные водоемы, города, состоящие из громадных зданий, соединенных между собой стеклянными галереями. В одном из таких проектов, помнится, даже значился точный адрес: «Надым — город будущего». Пропагандисты смелых идей в ту пору, пожалуй, переусердствовали. Кое-кто из юных читателей принял фантастические образцы за чистую монету…
Вспоминаю салехардский аэропорт 1971 года. Утлое заваленное сугробами зданьице барачного типа. Еще вчера оно пустовало. Но теперь! Толпы людей дневали и ночевали здесь. Среди сваленного на пол пыльного дорожного скарба сопели, храпели, резались в «тыщу», бессонно маялись молодые парни и девушки, геологи, буровики, плотники, механизаторы, прожженные северные бичи. Надым был объявлен Всесоюзной ударной стройкой. И люди ехали строить Надым.
Там, в провонявшем консервами, перегаром и багажом сумрачном зальчике ожидания я впервые наблюдал те душевные аварии, когда хрустальные мечты на всем ходу сталкивались с железной действительностью! Мальчик в кроличьей ушанке, теребя пошарпанный рюкзачишко, еще что-то лепетал про город под стеклянным куполом, а заспанный, стершийся в мутной воде похмелья мужичок втолковывал ему свое, истинное что и как.