Мама с этими неизбежными гостями тоже особенно не церемонилась и через полчаса начинала их выпроваживать, напирая на то, что дома жены и детишки ждут. Кое-кто к этому времени успевал так угоститься, что норовил на прощанье щелкнуть каблуками с одновременным целованием ручки и отсалютовать шашкой по всей форме. Бывало, что и на диван приходилось укладывать прямо в сапогах со шпорами, отдохнуть часик-другой. Ибо известно было, что в окрестностях Марсова поля рыщут усиленные патрули под командой морских офицеров из Кронштадта, не участвовавших в параде и оттого особо злобствующих на подвыпивших сухопутных братьев по оружию.
Когда все или почти все «академики» отправлялись по домам, стол нужно было поскорее прибрать и накрыть заново к приходу новой партии гостей — демонстрантов.
Походы на демонстрацию были, с одной стороны, досадной обязаловкой, заставлявшей людей в выходной день вставать ни свет ни заря, тащиться на сборный пункт возле своей работы, а оттуда в колонне завода, института или иного учреждения пешком проделывать многокилометровый маршрут с бесконечными остановками, выравниваниями и подтягиваниями. Вдобавок солидным людям приходилось нацеплять на одежду дурацкие красные банты и бумажные цветочки, а в руках тащить увесистые флаги, транспаранты и — самое противное — портреты руководителей партии и правительства. По окончании демонстрации все эти символы лояльности и патриотизма нужно было относить обратно на работу и там сдавать под расписку. Хорошо еще, если попадался достаточно гуманный и ушлый секретарь парткома и организовывал высылку в окрестности Дворцовой площади грузовика, возле которого демонстранты сдавали казенное имущество и с облегчением отправлялись по домам.
С другой стороны, участие в демонстрации создавало эффект карнавального шествия, традиционно любимую народом ярмарочную атмосферу, резко отличавшуюся от серых трудовых будней. По всему пути до площади из репродукторов звучала музыка, приветствия «славному коллективу такой-то ситценабивной фабрики», и сами люди пели популярные песни и даже дозволенные в этот день матерные частушки про тещ, гулящих девок и на подобные вечно актуальные, но политически безобидные темы. На остановках частенько устраивались импровизированные танцы с притопами, прихлопами, пришлепываниями дам пониже спины и соответствующими взвизгиваниями. В общем, скучно не было. А для полной гарантии у каждого второго с собой было чем смочить горло и повеселить душу. Пристально наблюдавшие за порядком дружинники с повязками (в большинстве своем рядовые сотрудники КГБ и милиционеры в штатском) сквозь пальцы смотрели на организовывавшиеся то тут, то там компании «на троих» и только просили на время отойти из колонны куда-нибудь в подворотню. Правда, культурную чистую подворотню еще найти нужно было: ведь о такой детали, как общественные туалеты по пути следования многотысячных колонн, начали кое-как заботиться только к середине семидесятых годов.