— Лево руля! — распорядился он, и «Аврора», сделав крен, круто повернула от берегов Чили в открытый океан.
— Что делает! Что делает! Разве можно так издеваться над людьми?! — кто вслух, кто молча возмущались моряки, с безнадежной тоской глядя на медленно уплывающий от них теплый и благодатный берег южной страны.
Изыльметьев не знал и не мог знать, что именно в один из мартовских дней 1854 года Англия и Франция официально объявят России войну и мощные эскадры союзных держав получат приказ от своих адмиралтейств уничтожить русские корабли, в каких бы широтах они ни встречались. Однако упорные слухи во всех портах, где побывала «Аврора», о скорой и неизбежной войне, отношения англичан и французов к российским морякам не могли не насторожить умного командира фрегата. Изыльметьев, принимая меры предосторожности, решил любыми путями избежать встречи с английскими и французскими кораблями. Это и заставило его миновать Чили. По мнению капитан-лейтенанта, всегда оживленный порт Вальпараисо как раз и есть то место, куда специально и вынужденно заходят разнофлаговые суда, обогнувшие мыс Горн. Изыльметьев был почти уверен, что там, в крупном чилийском порту, непременно остановились корабли враждебно настроенных против России стран. Вот почему, несмотря на страстное желание экипажа отдать якоря в Вальпараисо, командир уверенно направил фрегат к берегам Перу, чтобы найти временный приют в тихой и маленькой гавани Калао. Однако опытный моряк на этот раз просчитался. Его замысел предугадали те, кто давно знал о выходе из Кронштадта «Авроры». Ее подкарауливали и в Вальпараисо, и в Калао.
Свой просчет Изыльметьев понял сразу же, увидев
с внешнего рейда в перуанской гавани английские и французские корабли.
— Что, Иван Николаевич, будем теперь делать? — не без тревоги спросил поднявшийся на капитанский мостик помощник командира корабля капитан-лейтенант Тироль.
Изыльметьев молча передал ему подзорную трубу: посмотрите, мол, внимательно, что там есть, а потом, может, и подскажете, как поступить в таком положении. Он снял фуражку и старательно протер фуляровым платком наполовину полысевшую голову.
— Де-ла! — озабоченно протянул Тироль, возвращая подзорную трубу. — Весьма похоже, Иван Николаевич, что мы оказались в ловушке.
— Зачем же так? — возразил Изыльметьев не столько помощнику, сколько себе (высказывание Тироля совпадало с его мыслями). — Вы что, не слышали? «Пушки с пристани палят, кораблю пристать велят…»
— Велят, — иронически отозвался Тироль.
Изыльметьев внимательно посмотрел на гладко выбритое лицо сорокадвухлетнего сверстника и внутренне удивился: за последние дни похода человек заметно осунулся — щеки провалились, выделяя угловатые скулы, под глазами синева, острый нос стал вроде бы длиннее.