Потом все стихло. Вертолет отгремел свое, ветер унялся, говорливого Тайтэнда с нами больше не было. Трещали только изломанные мной кусты, но и они скоро зарастили свои повреждения, и тишина стала абсолютной.
Она царствовала всего несколько секунд. Квоттербек совсем не дал ей времени.
— Организовываем стоянку, — сказал он и первым сбросил рюкзак с плеч.
Лайнмен покорно молчал. Если бы не это обстоятельство, то таким же образом молчал бы и я. Но Лайн показал мне какую-то животную обреченность, потому я в противовес ему набрался боевого духа. Руки покалывало, затылок горел, сердце билось, гоняя по венам чистый адреналин.
Если бы Квоттербек задел меня хоть плечом, хоть взглядом, я бы развернулся и сломал ему нос.
Вместо этого я остервенело ломал ветки и стаскивал их в кучу. Черт его знает, кто теперь собирался заведовать ужином, но нельзя было позволить холоду действовать нам на и без того потрепанные нервы.
Из этих соображений я развел такой костер, что на нем можно было изжарить средних размеров акулу. Лайн тут же пристроился у самой кромки пламени и занялся своими ножами. Сумку с пайком он не тронул. К ней не прикоснулся и Квоттербек. Он сел напротив Лайна и, скрестив руки на коленях, немигающим долгим взглядом уцепился за выпавший из костра уголек.
Мне он показался ослабевшим и уставшим. Лайн, наверное, не обратил на это внимания, а я сразу же ухватился за шанс развенчать мое божество, снять его с пьедестала и вычеркнуть из пантеона. Навязчивая идея — мне было слишком тяжело восхищаться им, я слишком глубоко переживал эти чувства. Куда дешевле мне обошлось бы чувство разочарования или презрения, и поэтому я не упустил возможности вывести Квоттербека из равновесия и, может, даже сломить его.
— Это же четвертая линия, — сказал я, вопреки общему настроению добывая из рюкзака банку консервов. — Самая сложная линия поля.
Лайн кивнул. Квоттербек поднял голову.
— И мы остались без Тайтэнда, — продолжил я и всадил в жестяной кругляш острие короткого ножа. — Мы остались без Тайтэнда и замены. Квоттербек…
Мне пришлось сделать паузу, чтобы осадить свои нервы.
— На кой черт ты выкинул его на штрафную?
Лайнмен тоже насторожился. Он освободил руки и начал рассматривать Квоттербека внимательно.
Тот сидел, задумавшись, и подошвой ботинка катал по земле тлеющую палочку.
— Никто не знал, что он вскрыл Солнце. Само Солнце-то вот оно! — Я показал. — Цело и невредимо. Мы могли бы просто пойти дальше, вместе с Тайтом, но ты зачем-то вышвырнул его из Игры. Зачем? Ты смолчать не мог? Мог. Зачем ты разбил команду, его предал?..