Кораблёв мог потребовать вскрытия только в том случае, если сам он к этой смерти не имел никакого отношения. Ни-ка-ко-го! Ни ухом, ни рылом. Иначе трудно объяснить маниакальное желание человека узнать химический состав препарата, которым только что столь удачно воспользовался против своей жертвы.
А если он отравил жену ядом, привёз тело в морг и, не заикаясь даже о вскрытии (что вполне естественно), смотался по-добру, по-здорову и вот уже вторые сутки не кажет лика общественности, то по чьему же тогда распоряжению осуществлено это самое, будь оно трижды неладно, вскрытие, производимое, по негласным морговским законам, строго после предоплаты?
Нет такого человека.
А вскрытие есть.
Значит, потребовал всё-таки Кораблёв?
Тогда зачем лжёт Носов?
Ведь как приятно, должно быть, такому отпетому подонку, как Григорий Яковлевич, иногда повести себя законопослушно, не самому даже, а делопроизводителю поручить занести в учётный лист паспортные данные сопровождающего, прикрепить к заявлению квитанцию об оплате и кивком головы дать знак: приступайте, мол, к посмертному хирургическому вмешательству. И всё! Живи спокойно! Ну а уж если, не дай бог, криминал какой, яд там или внутренние кровоизлияния — всё путём: вот документы, вот росписи, вот данные заявителя, квитанции — разбирайтесь.
Так ведь нет этого!
Сева сидел в самом углу вагона метро с закрытыми глазами. Сознание отмечало только голос диктора, объявлявшего остановки, — не проскочить бы — и снова окунало в гущу событий последних двух дней, вытаскивая из памяти мельчайшие подробности, складывая их в версии и одновременно отметая большинство из них. Хорошо, что рядом нет бабушки Людмилы Васильевны — зашлась бы от счастья: он занимался ни чем иным, как готовил «отчёт о проделанной работе».
Ладно, отдыхай, бабуля. Ещё раз по горячим следам:
Потребовать произвести вскрытие по закону Российской Федерации могут только ближайшие родственники (в случае с Евгенией Молиной это её отец, Молин Михаил Степанович, и муж? Кораблёв Дмитрий… как его по отчеству, необходимо узнать).
С отцом, даже если допустить, что он сопровождал труп, всё ясно — не та кондиция, да и не в его интересах.
Но тело вскрыто.
Значит, кто-то потребовал.
Остаётся Кораблёв.
А Носов лжёт правосудию, причём за очень немалые деньги (за малые он рисковать не станет).
Значит, кому-то очень нужно взвалить убийство на Кораблёва.
Кому? И зачем?
Итак: Кораблёв не убийца. Кто-то хочет его подставить. В деле замешана вся носовская шарашка. Уже хлеб.
Есть хочется до тошноты, но кому это интересно? Пойдём дальше… Голос диктора лёгким ударом по затылку вернул его в вагон метро. Так, на следующей ему выходить, на улице не посоображаешь, до Скоробогатова остаётся 20 минут. Надо ужиматься.