Имена любви (Цветков) - страница 17

На первую страницу
для чего пчелы утром покидают улей
для того ларек на углу возводят людям
раз у колькиной людки воробышек умер
за воробышка по глотку и все там будем
мы стоим у ларька в тополиной метели
летят брызги времени столетия что ли
прежних не узнать чьи черепа облетели
но когда умираем не чувствуем боли
потому что сущее только мнится телом
жизнь лишь подобие инсулиновой комы
а душа воробышка летит за пределом
и мы кажется тоже но не знаем кто мы

«когда ты умер в старину…»

когда ты умер в старину
ты взял меня с собой
нащупать вместе слабину
истории самой
я взмыл пространство теребя
где звезды как цветы
но рядом не было тебя
взаправду умер ты
летела темень как стрела
внизу горел кристалл
где человеком был сперва
но быстро перестал
тоскливо в космосе совой
где мысль едва светла
зачем ты взял меня с собой
и умер без следа
утечка сердца и тепла
в последней из плотин
но брешь заделать без тебя
я не смогу один
в очах отсвечивает ночь
где мы наперечет
и в ней дыра откуда прочь
история течет

«обещали всю ночь молотки что на площади плаха…»

обещали всю ночь молотки что на площади плаха
любопытные люди пришли в предвкушении страха
сухопарые матери их постепенные дети
убеленные старцы чьи дочери матери эти
день покупки воздушных шаров или сахарной ваты
старцам лучше покрепче но дети пока маловаты
перед тем как с телеги сгрузить кому песенка спета
на помосте прелат в маскарадном и член горсовета
то-то празднику рады ребята и матери тоже
им возможно и жалко слегка но забава дороже
каждый житель в толпе понимает похожие чувства
только солнце в глаза только синее небо до хруста
если брат им по праву терпи и не требуй ответа
это люди такие других не рожали от века
и не жалко для них приупасть под тесак на колено
если правда потом чтобы больше нигде не болело

Фауст

точней и недоверчивей чем ты
я постигал беды скупые свойства
конструкцию преступной простоты
сквозящую в пазах мироустройства
в стране где одиночество лютей
но иночества подвиги похожи
я постепенно так простил людей
что стал бы с ними говорить без дрожи
там вызубрив законы волшебства
проверил я сложив слова и числа
как возникает ум из вещества
и мог бы тоже но не видел смысла
мир оставался пуст лишь ты одна
в кривой решетке света из окна
существовала на садовом стуле
навстречу ночи и впотьмах потом
листала книжку патнема о том
что я не человек а мозг в кастрюле
там на заре взамен тебя верна
неназванная плакала вина
ничья из нас она жила снаружи
я заклинал всех чисел имена
чтоб лучше спать но бодрствовал все хуже
откроешь кровь и топором в кровать
не жизнь из жил а жиденькая порча
из первых рук и нечего кивать
Следующая страница