— Язык проглотил? — поддела я его.
— Утро доброе, Грейс. Ты сегодня выглядишь…как-то по-другому, — сказал он.
— Большинство людей тоже выглядят по-другому без одежды, — он выглядел смущенным. Его глаза отчаянно пытались заглянуть в мои, как будто там в глубине он мог разглядеть самую суть меня. Я выдержала его взгляд. Темные круги у него под глазами, были похожи на синяки.
— Итан, я…
Он поднес свой палец к моим губам, чтобы я замолчала. Он заправил мне за ухо несколько прядей влажных волос и прошептал.
— Пей свой чай. — А потом он ушел. Вот так.
Я плюхнулась уже полностью на кровать и вздохнула. Сбитая с толку и разочарованная.
А потом я сделала так, как он мне и сказал.
Я валялась в кровати почти всё утро, особо ни о чём не думая. Не то чтобы я была несчастна. Просто существовала. Прежде чем поняла, что Итан снова здесь в комнате, принес мой обед. Я была чертовски голодна, хотя это странно, для человека, который не хрена не делал всё утро. Когда он вернулся за моей тарелкой, я слизывала последние капли подливки с моего ножа. Мама была бы в ужасе. Похоже Итан был доволен. — Было вкусно?
— Ммм, жаренная курица — моя любимая. Ты не можешь в воскресенье не приготовить на обед чего-нибудь эдакого. — В моей голове всплыли воспоминания, как мама ставила на стол блюдо с жаренной картошкой. Большую часть этой картошки она раскидывала на наши тарелки (мне и папе) и всего ничего оставляла себе. И каждую неделю папа повторял (БЕЗ ДУРАКОВ), — Лучшей картошки в жизни не пробовал! — А мама закатывала глаза и отвечала, — Джим, да ты каждую неделю это повторяешь! — Но на самом-то деле было видно, что ей очень приятны его слова. И можно было с уверенностью сказать, что эти двое любят друг друга.
Итан окликнул меня по имени и по тону его голоса, что это уже не в первый раз. И воспоминания исчезли, вот так просто.
— Что? — спросила я, раздраженно. У меня было не так уж много счастливых воспоминаний, таких как это.
— Я спрашивал тебя про твою семью.
— Зачем?
— Мне интересно.
— Почему?
— Хочу понять, почему ты такая, какая есть.
— И ты думаешь, что меня надо спрашивать про мою семью? А что насчет твоей семьи? Почему ты такой?
Он посмотрел на меня, этими своими глазами с поволокой и мягко сказал.
— Мы говорим не обо мне.
— Почему же? Почему мы всё время говорим только обо мне? Ты же знаешь, я не очень-то интересна!
— О, ну, я бы так не сказал, Грейс, — его голос звучал так, будто он не спал уже тысячу лет. А потом он посмотрел очень пристально мне в глаза и спросил, — Ты скучаешь по своему отцу?
— Всё время. Я всё время по нему скучаю. — Я сглотнула, стараясь задушить крик, который готов уже вот-вот вырваться из горла. Должно быть Итан сразу же понял, что у меня нет настроения и дальше продолжать изливать ему свою душу. Он больше ничего не сказал, просто забрал мою тарелку и ушел. Но прежде чем выйти за дверь он ласково (даже как-то по-отечески?) сжал моё плечо своей рукой.