Моя стрела темной энергии ушла куда-то в потолок, окончательно приведя его в состояние, требующее ремонта. Ярослав, к счастью, опознать амулет-переводчик, найденный среди останков орка-шамана с пиратского корабля, не успел, и потому его заклинание бесследно и, что самое главное, без малейших жертв и разрушений растворилось в теле Артема, еще раз подтверждая тот факт, что наше трио обладает к собственной магии абсолютным иммунитетом.
– Где тварь? – спросил у нас новоприбывший монстр знакомым голосом, ловя ладонями лезвие тесака, мгновенно извлеченного полусатиром непонятно откуда. Что характерно, дочки на руках заботливого папаши уже не было, и вообще она куда-то делась. – И, кстати, мы же вроде договорились демонологией там, где живем, не заниматься!
От столкновения иззубренного металла и псевдоматериальных когтей, каждый из которых по размеру мог быть сопоставлен с кинжалом, полетели вполне реальные искры.
– А ну хорош! – прикрикнул я и телекинезом опрокинул на обоих поединщиков сразу три ведра воды, которые были поставлены в лаборатории на случай пожара. Последнее непроизвольное самовозгорание было аж на прошлой неделе, поэтому, возможно, она успела немного стухнуть, но, думаю, все еще подходила для освежения мозгов. – Здесь все свои, и никого мы из Бездны не призывали, это был вопль радости по поводу семейного трудоустройства. Арт, прими человеческий облик! А ты… представься, что ли, раз уж теперь на нас работаешь. А то столько говорим, а еще незнакомы толком.
– Ошемл, – отозвался бугай. – Но лучше Ош. Проще. Быстрее.
– Ясно, – почесал в затылке успевший вернуть себе нормальный вид Ассасин. – Ну будем знакомы. Или, как нас зовут, ты уже знаешь?
– Знаю. Ингрид.
– Чего? – поразился Артем. Да и мы с Алколитом, впрочем, тоже только что рты не открыли от такого ответа.
– Дочь моя Ингрид, – зачем-то еще раз представил он девочку, выбравшуюся из-за ближайшего шкафа, куда, по-моему, и таракан бы не поместился, и белкой взлетевшую на шею отца. – Сейчас жену приведу. Она рядом.
И вышел, так и не спустив с рук мгновенно переставшую плакать нашу новую ученицу. Видимо, боялся, что ее спрячем, договор аннулируем, и больше он ее в ближайшие лет дцать не увидит. Хотя, может, просто от радости не обратил внимания на такую незначительную помеху. С его телосложением борца сумо таскать можно.
Лукреция, заявившаяся в лабораторию вместе с остальными членами своей семьи, оказалась миниатюрной женщиной лет тридцати на вид с густой копной черных волос, спускающихся до лопаток. Ростом она своему мужу доставала лишь до груди. Теперь понятно, в кого пошла малявка с рожками. Да к тому же что у дочери, что у матери одинаковая россыпь веснушек на лице.