Кара лишилась дара речи, глядя на раскинувшееся перед ней царство смерти. Это было похоже на дурной сон, от которого хотелось проснуться. Люди, с которыми еще недавно она разговаривала, смеялась, ушли навеки.
Ей не удалось сдержать слёз, когда они пришли в монастырь и она увидела монашек, лежащих поверх детей. Бедные сестры сделали все, что могли, чтобы защитить детей, но даже самые горячие молитвы не помогли им.
Взгляд Кары выхватил ярко-рыжие волосы. Она поспешила туда, не обращая внимания на протестующие возгласы Лукана. Зрелище бледного личика маленькой Мэри вызвало новый поток слез. Кара не подняла глаз, когда Лукан опустился на колени с ней рядом.
— Я собирала грибы для Мэри. У нее была лихорадка, и сестра Абигайль готовила для нее какие-то лечебные снадобья.
Лукан промолчал. Он остался с ней рядом, давая ей время, чтобы попрощаться. Когда она стала подниматься, он помог ей.
— Мы их похороним? — спросила она.
— Нет, — ответил Куин, стоявший неподалеку. Его лицо было лишено каких бы то ни было эмоций. — Их слишком много.
Фэллон вошел в монастырь и покачал головой.
— Если известие об этом варварстве еще не дошло до лэрда Макклура, то скоро дойдет. Мы должны оставить все как есть.
— Согласен, — отозвался Лукан. — Чем меньше людей будут знать о нас, тем лучше.
Каре не хотелось оставлять своих близких лежать здесь и разлагаться, но братья правы. Нельзя, чтобы их обнаружили. Если кто-то узнает о братьях, за ними начнется безжалостная охота.
— Давайте соберем что можно, — предложил Фэллон. — Любую еду и оружие, которое найдете, несите в замок.
Лукан остановил ее, когда она пошла было за Куином и Фэллоном.
— Есть у тебя какое-нибудь другое платье, которое ты хотела бы взять?
Кара оглядела себя. Несомненно, Куин будет только рад, если она переоденет платье его жены.
— Другого у меня нет.
— Мы найдем тебе.
Кара кивнула и так и ходила за ним, онемевшая и скорбящая, пока он сгружал оружие и платья в ее протянутые руки. А слезы все текли и текли по щекам.
Обратная дорога через деревню оказалась тяжелее, чем ей показалось в первый раз. Дождь по большей части смыл кровь, но тошнота подкатила к горлу Кары, когда она увидела красную лужу.
— Не смотри, — предупредил Лукан.
— Сначала мои родители. Теперь деревня, — проговорила она сквозь слезы. Злость и чувство вины навалились на нее и камнем легли на сердце. Если бы вирраны нашли ее, деревня могла бы остаться нетронутой. — Сколько еще людей должны умереть из-за меня? Ты? Твои братья?
Лукан повернулся к ней, одарил взглядом теплым и твердым: