Дебора улыбнулась.
— Два фарингита, один бронхит, два медосмотра и больше аллергий, чем ты можешь себе представить. А у тебя как дела?
— Как я выгляжу?
— Бодро, — решила она. У него были ясные глаза и здоровый цвет лица. Он словно помолодел на десять лет.
Отец вернулся к прерванному занятию.
— Как там Грейс?
— Уже не так расстроена, — сказала Дебора. — Спасибо, папа. Не знаю, что ты ей вчера сказал, но это помогло.
Он сгреб кучку сухих листьев к краю клумбы.
— Она переживала из-за встречи с Грэгом.
— Не только, — сказала Дебора, пытаясь понять, что известно отцу. Она не мучила Грейс расспросами. Вчера ее больше интересовал результат, нежели процесс. Сегодня процесс стал важен.
Майкл посмотрел на нее, продолжая работать.
— Нет, не только. На душе у Грейс накопилось довольно много всего. Я так понимаю, она все рассказала Грэгу?
— От начала до конца, — ответила Дебора. — А то, что не рассказала она, рассказала я. Как раз вовремя.
— Намного позже, чем следовало, — поправил ее Майкл тоном доктора Барра. Потом, похоже, спохватился и уже мягче сказал: — Девочке в ее возрасте нелегко. Она наполовину ребенок, наполовину женщина.
— Это мне нелегко. Я совершила ошибку.
— Дебора, — проворчал Майкл, — мы все совершаем ошибки. — Он помолчал. — Хочешь, я поговорю с Джоном?
На этот раз Дебора грустно улыбнулась и покачала головой.
— Вдова и так обвиняет полицию в необъективном отношении к нам. Мы лучше сами поговорим с Джоном. Я до сих пор не знаю, чем это все закончится, но, по крайней мере, Грейс уже лучше.
Майкл наклонился, чтобы собрать листья. Мешок для мусора лежал рядом. Дебора подняла и раскрыла его.
— Как бы там ни было, — сказал он, заталкивая листья в мешок, — я бы скорее всего поступил так же, как ты. Не знаю, избежала бы Грейс наказания за пиво, но здесь я не вправе судить. Она задала мне несколько хороших вопросов об алкоголе, кстати, ее вопросы были лучше твоих. Почему ты так долго об этом молчала? — спросил Майкл, но так резко и с таким достоинством, что ответа не требовалось. Когда он опять поднял грабли и направился к клумбе, Дебора ощутила странное умиротворение.
Закрыв глаза, она глубоко вдохнула.
— Ах. Запах моего детства.
— Твоя мама любила весну. Она любила эти гортензии.
— Адинальдо уберет листья.
Но отец не останавливался.
— Я делаю это для Рут, — сказал он. — И для себя.
— Не хочешь прерваться на обед?
— He-а. Мне хорошо. Тебе разве не нужно ехать домой?
— Вообще-то Грэг забрал детей в Вермонт.
— И Грейс? Она поехала по доброй воле?
— Ага, — ответила Дебора с улыбкой. — Но я хочу есть. И собираюсь перекусить у Джил.