Элли лизнула крем с макушки булочки, и Бак представил, что делает то же самое с ее чувственными губами. Он бы лизал их до тех пор, пока они не начали кровоточить. Он был очарован каждым ее движением. Что за чудный наклон головы, какие великолепные рыжие волосы! Бак почти ощущал под своими хищными пальцами фактуру кожи на ее обнаженной, золотистой от загара руке.
— Я помяла его новенький автомобиль, — сказала Элли. — Неподалеку отсюда. Никогда не думала, что после этого он станет со мной разговаривать.
Мисс Лотти покачала головой:
— Я знаю, сейчас молодые люди знакомятся при очень странных обстоятельствах. Во времена моей молодости все было иначе. Нам устраивали знакомства. Друзья семьи приглашали девушку на вечеринку, на танцы или в театр и приводили с собой хорошего знакомого. Понимаешь, тогда ничего не делалось вслепую, без предварительной подготовки, как, например, у тебя с этим копом и его новой машиной.
Она удивленно подняла брови, заметив, что к ним спешит управляющий. Следом шествовал кондитер с превосходным глазированным тортом в форме коробки с яркими завязками и зажженной свечой.
Посетители повернули головы. Столик Мисс Лотти окружили официантки, повара, прочая обслуга. Они запели хором «С днем рождения». Мисс Лотти порозовела от удовольствия и задула свечу. Все зааплодировали. Управляющий открыл шампанское.
— Мисс Лотти, мы очень рады видеть вас, — сказал он, поднимая бокал. — Потому что Лотти Парриш и «Билтмор» друг без друга немыслимы.
Бак боролся со жгучим желанием вскочить и покончить с ней. Немедленно, здесь и сейчас. Он бы стиснул руками эту дряблую шею, и его бы от нее уже никогда не оторвали. Жемчужины вошли бы в ее плоть. Навечно. Дрожа, он позвал официантку и заказал двойной бурбон. Выпил залпом, не отрывая глаз от старухи и ее внучки. В прошлом, до психушки, он брал женщин как хотел и когда хотел. Тонкие, хрупкие, они были для него всего лишь предметами потребления, причем одноразовыми. Обычно он ломал их с ледяным спокойствием. Так что произошло сейчас?
В лице Элли Бак пытался угадать черты своего отца. Их отца. Он вспоминал, каким был двадцати с лишним лет назад. Энергичным, живым. Может быть, поэтому такое волнение? Или причина кроется в ее светящейся коже, золоте волос, лазури глаз?
Он заказал еще один бурбон, напряженно наблюдая, как Элли пьет шампанское, откусывает кусочек торта. Она что-то сказала (Бак не расслышал), ласково коснулась руки бабушки и протянула подарок — перевязанную ленточкой коробку. Лицо старой леди прояснилось. В коробке оказался кремовый велюровый халат.