– Это еще мягко сказано!
В свете проносящихся мимо фонарей вижу, что у Кристиана кривятся губы.
– Вы смеетесь надо мной, мисс Стил?
– Я бы не посмела, мистер Грей, – отвечаю я с притворной серьезностью.
– А мне кажется, что посмели. Вы смеетесь надо мной, причем часто.
– Вы довольно забавный.
– Забавный?
– О да.
– Забавный в смысле смешной или в смысле с приветом?
– О… и то и другое, причем чего-то намного больше.
– Чего именно?
– Догадайся сам.
– Боюсь, в отношении тебя ни одна догадка не будет верной, Анастейша, – язвительно замечает Кристиан, а потом тихо добавляет: – О чем ты хочешь подумать в Джорджии?
– О нас, – шепчу я.
Он бесстрастно смотрит на меня, потом говорит:
– Ты сказала, что попробуешь.
– Я знаю.
– Ты передумала?
– Возможно.
Кристиан ерзает, словно ему неудобно сидеть.
– Почему?
Вот дерьмо. Как случилось, что этот разговор вдруг стал таким серьезным и важным? Совершенно неожиданно, как экзамен, к которому я не готова. Что ему сказать? Кажется, я тебя люблю, а ты видишь во мне только игрушку? Потому, что не могу к тебе прикасаться и боюсь проявлять чувства – ты или закроешься, или отругаешь меня, или еще хуже – ударишь? Что сказать?
Отворачиваюсь к окну. Машина переезжает через мост. Мы с Кристианом погружены во тьму, которая скрывает наши мысли и чувства, хотя для этого нам не нужна ночь.
– Почему, Анастейша? – настаивает Кристиан.
Я пожимаю плечами. Своим вопросом он загнал меня в угол. Не хочу его терять, несмотря на все его требования, потребность все контролировать, пугающие наклонности. Я никогда не чувствовала себя такой живой, как сейчас. Мне нравится сидеть рядом с ним. Он такой непредсказуемый, сексуальный, умный и забавный. Вот только его причуды… да, и он хочет причинять мне боль. Он говорит, что учтет мои возражения, но я все равно боюсь. Что сказать? В глубине души я просто хочу большего, больше привязанности, больше веселого и игривого Кристиана… больше любви.
Он сжимает мою ладонь.
– Говори со мной, Анастейша. Я не хочу тебя потерять. Эта неделя… – Он замолкает.
Мы подъезжаем к концу моста, дорогу вновь заливает неоновый свет уличных фонарей, и лицо Кристиана то освещается, то исчезает во тьме. Подходящая к случаю метафора. Этот человек, которого я когда-то считала романтическим героем, одновременно и храбрый белый рыцарь в сияющих доспехах, и, по его собственным словам, темный рыцарь. Кристиан – не герой, а человек с серьезными эмоциональными расстройствами, который тащит меня во тьму. Смогу ли я вывести его к свету?
– Я по-прежнему хочу большего, – шепчу я.