Непонятно, что из этого сработало — но управляемая ракета прошла мимо танка.
— Врежь по месту пуска! — крикнул Абрамович, ему вовсе не хотелось еще раз отвлекаться на все это дерьмо.
Наводчик исполнил приказ — пушка бухнула, и снаряд устремился к цели.
— Левит главный, что происходит?! — запросил по связи командир танковой группы
И тут — словно из-под земли возник подросток в черном. Невысокий и худенький, непонятно, как он вообще тут оказался. Было видно, что большой туристический рюкзак, который он тащит к израильскому танку по земле очень тяжелый, насколько тяжелый, что его невозможно нести, его можно только тащить. Но он дотащил его. И подорвался…
— Твою мать… — сказал Кац, когда увидел в прицеле наводчика то, что было впереди на дороге.
— У нас потери, повторяю — у нас потери. Дружественный танк потерян!
Головная Меркава стояла, окутанная дымом и кажется, горела… непонятно, что произошло с ней — но она горела. Вторая Меркава — стояла чуть дальше и прочесывала из пулеметов зеленку и канавы. У первой Меркавы — кто-то суетился…
Саша, Саша… Нарвался все таки.
Родился, учился, мечтал…[60] Как же все надоело…
— Медленно вперед. Сами, смотри за деревней.
— Есть…
Меркава покатилась вперед, капитан занял место за пулеметом. В любой момент — могло случиться еще что-то.
По ним из деревни сразу их двух точек сделали пуск какой-то дряни… но капитан по характеру полета определил, что это не противотанковые снаряды. Дрянь, которую клепают на египетских заводах, ракетницы под неуправляемую ракету сто семь миллиметров. Летающее ведро со взрывчаткой. Опасно — только если в городе в борт, почти в упор…
Самуил выстрелил из орудия. Капитан добавил из пулемета, хотя на таком расстоянии пулемет — мертвому припарка.
Меркаву качнуло — они выбрались на дорогу…
Абрамович был еще жив, хотя и в крови, кровь текла из ушей из носа, ноги были сломаны. Механик — водитель был уже мертв. Лейтенант хотел что-то сказать, но не смог.
— Медэвак! Где медэвак!?
— Уже вызвали, капитан… — Ури, их внештатный санитар возился с ранеными, танки образовали защитный периметр — уже вызвали вертолет.
— Как? — спросил капитан стоящего рядом Кова
— Я не видел ничего, дым и пыль — на вытянутую руку не было видно. От выстрела ПТРК он ушел. Смертник, больше некому…
Смертник. Что они могут сделать с ублюдками, которые готовы погибнуть, только чтобы убить и их тоже. И неважно — нападают они или защищаются. Просто их больше. Их настолько больше, что они могут пожертвовать ребенком. Двумя детьми. Десятью детьми. Сотней детей. А они, израильтяне — не могут пожертвовать ни одним ребенком. Даже таким большим и глупым, как лейтенант Абрамович.