Все произошло неожиданно для тех, кто наблюдал за событиями арабской весны у экрана телевизора — и в то же время ожидаемо для профессионалов — арабистов и тех, кто знает Восток долгое время. На Востоке не проходят игры в демократию, при виде которых умилительно сюсюкают как с новорожденными западные политики — власть здесь берется для того, чтобы уже никогда ее не отдавать. Демократия в арабских странах не означает и то, что нужно идти на какие-то уступки меньшинству — победитель обычно получает все, часто — с правом отнимать имущество и сами жизни побежденных. Вот почему — демократический процесс на Востоке двигается плохо, а если и двигается — то с большой кровью. Здесь если ты проиграл выборы — это не значит, что ты уйдешь в оппозицию с перспективой вернуться к власти через несколько лет. Здесь это означает, что ты теряешь имущество, безопасность, возможно, будешь вынужден отправиться в изгнание — а то и вовсе тебе могут отрезать голову или бросить на растерзание разъяренной толпе. На Востоке за все, в том числе и за проигрыш — приходится платить полной мерой.
Первые выборы, проходившие под наблюдением международных наблюдателей — выиграла партия Братья Мусульмане через свою легальную политическую партию — Партию свободы и справедливости. Но не триумфально. За них отдали голоса примерно сорок пять процентов египтян, большей частью из бедноты и из глубинки, не связанной с туристическим бизнесом. В Каире они потерпели поражение, а на туристическом побережье, где люди связаны с обслуживанием туристов и понимают, что будет, если в стране придут к власти исламисты — они проиграли. Капитально проиграли.
Под давлением международной общественности — Партия свободы и справедливости сформировала коалиционный кабинет, причем не с мелкими партиями — а с оппозиционной, Национал-демократической партией, которую создал бывший президент Мубарак и которая представляла образованное население Египта, в основном не-мусульман. Возможно, давить не стоило, надо было дать возможность сформировать кабинет с мелкими партиями и окончательно взять власть, тогда не произошло бы того, что произошло. Но историю — не пишут в сослагательном наклонении и получилось так, как получилось.
Правительство, которое было сформировано двумя антагонистическими партиями — оказалось недееспособным, как была бы недееспособной упряжка, состоящая из лебедя, рака и щуки. Им не удавалось провести ни одного нормального, взвешенного решения, в парламенте доходило до драк. Какой-то идиот придумал сделать Египет из суперпрезидентской республики — республикой парламентской и это аукнулось. До кризиса весны двенадцатого года — в стране сменилось четыре премьер-министра.