Свет в танке давно погас, половина приборов не действовала. Разбило прицел наводчика, теперь Сами ориентировался по наводкам командира. Вышел из строя небольшой электрический конвейер, подающий снаряды, заряжающий, злой как черт — метал в орудие снаряд за снарядом, они выстрелили уже столько, что орудие могло взорваться и погубить их всех. Температура в танке была не меньше пятидесяти градусов по Цельсию, кондиционер не работал. Дышать было нечем, поэтому — они приняли меры как при поражении химическим оружием — только так можно было дышать. От выстрелов орудия шумело в голове, никто уже не отмечал попадания. Горело со всех сторон, легкие египетские бронетранспортеры при попадании разрывало на части. Все ждали только одного — когда откажет двигатель — тогда их расстреляют в упор.
Потом — танк качнуло и повело вниз, механик — водитель едва успел его остановить. Они были на берегу Суэцкого канала, облицованного бетонными плитами — а совсем рядом, буквально в сотне метров — была переправа. Советская механизированная переправа, в полный рост, понтонная, способная выдержать танк.
— Дошли! — сказал кто-то…
Капитан какое-то время пытался отдышаться. Потом — взял трофейный АКМС, полез наружу…
На переправе — а ее охраняли танк, несколько бронемашин, по ней шли сейчас пикапы и грузовики с солдатами — все остановилось, замерло как в спектакле. Все стояли и смотрели на вывалившийся на берег избитый израильский танк.
— А ну, пошли отсюда! — капитан дал длинную очередь над головами египтян…
Их могли уничтожить. Сосредоточенным залпом РПГ, из того танка, который стоял у переправы. Да его, капитана — мог уничтожить всего лишь снайпер. Или пулеметчик. Но вместо этого — египтяне бросились бежать. Кто-то стал бросаться в воду, кто-то — просто побежал. Но никто не выстрелил. И преследовать кого-то у обессиленных израильтян на держащемся на честном слове танке не было никаких сил…
Капитан вернулся обратно в танк
— Господи, мать твою, это она. Это она — сказал наводчик, выбравшись через свой люк
Капитан Шагал включил рацию.
— Один-два это один-один, мы вышли к переправе, где вы?
Ответом была тишина…
— Один-два это один-один, мы вышли к переправе, где вы?
Мерзкая, холодная змея осознания вползала в душу.
— Один-три, один — три, это один-один, ответь?
И эфир донес ответ
— Один-один, я Один-три, слышу тебя. Я вышел из строя, хода нет, но пушка пока исправна.
— Один-три, тебе нужна помощь?
— Один-один, отрицательно, повторяю — отрицательно, помощь не мне нужна. Противник бежит. Мы останемся в танке, запросим помощь.