— Наши птички на подходе — сообщил радист — запрашивают площадку.
— Площадка прикрыта, пусть заходят на посадку. Всем внимание, свободный огонь по секторам! Огонь по любым целям! Только своих не зацепите!
Вертолетов было три. Два обычных «Блэкхока», Ястреба, в Израиле называемые Яншуф и один транспортно-ударный вертолет, тоже Ястреб, но вооруженные тридцатимиллиметровой пушкой и ракетами. Эти вертолеты все чаще и чаще заменяли старые Кобры, в отличие от них они имели полноценную десантную кабину как Ми-24, могли использоваться для эвакуации раненых, для снайперских патрулей — и при этом оказывать огневую поддержку не хуже, чем старая Кобра…
Ударный вертолет начал закладывать круги на небольшой высоте, из застройки по нему открыли огонь из автоматического оружия и он, опустив пушку, начал отвечать. Два транспортных Яншуфа, в отличие от американского варианта ничем не вооруженных — соскользнули к земле и высадили ударную десантную группу. Один — прямо на крышу здания, второй — рядом с ним. Потом, отработав по первостепенным целям, то же самое сделал и ударный Ястреб. Десантников было довольно много, до сорока человек со снаряжением…
Командир группы обозначил свое местонахождение фонариком с инфракрасным светофильтром, десантники уже ворвались в дом — и в этот момент у самых домов, с большим недолетом разорвалась первая мина. Палестинцы начали приходить в себя после первого удара…
— Ублюдки, по своим бьют! Проверить маяки и вперед!
Компаунд, стоящий на отшибе от селения — по данным разведки использовался как крупный штаб и склад боевых отрядов ХАМАС. Именно поэтому — его решили брать в первую очередь, используя американский способ — десантирование с вертолетов прямо на объект…
К компаунду шла дорога, они вышли на нее и побежали к строениям, хорошо видным в ПНВ — десантники набросали ХИСов[17] вокруг. Можно было пойти и напрямую — но никто не мог дать гарантии, что местность не заминирована растяжками и минами. Ударный вертолет кружил над местностью как овчарка возле стаи, огрызаясь пушечным огнем и нанося удары ракетами, и командир спецгруппы подумал, что он делает это напрасно: если его собьют, то экипаж немедленно надо будет вытаскивать, а им бы объект удержать. По ним не стреляли — маяки, который нес на снаряжении каждый боец, говорили всем, что идут свои…
Только миномет не затихал, хотя с точностью попаданий были проблемы. Вот только мина — такая же дура, как и пуля и шутить с этим не следовало.
У забора — а объект был огорожен бетонным забором, но невысоким, даже не в человеческий рост — их окликнули на идиш, втором еврейском языке. Командир ответил на нем же.