Но, чтобы обескуражить Дюпона, нужно было больше строгости.
— Я все слышал, — сказал Дюпон, — я все слышал…
У него от радости заплетался язык.
Бенуа молча смотрел на него.
— Я с тобой… я тоже… Это перемирие 2идит у меня в печенках. А когда я услышал, что ты…
Внезапно Бенуа улыбнулся. Он был из тех, кого улыбка сразу преображает. Даже мимолетная улыбка. Он вынул из кармана пачку сигарет и протянул Дюро-п у. Тот тоже улыбнулся. Они неторопливо закурили.
— Повиноваться, — сказал Дюпон, — для- них наслаждение. Сделать выбор — это уже иное дело.
— Я попытаюсь… — сказал вдруг Бенуа.
И объяснил подскочившему он неожиданности Дюпону:
— Да, завтра, с Леметром. На аэродроме один «гоэланд» считается неисправным… Мотор…… Я могу все устроить…… [1] сломать себе шею. Затем может не хватить горючего, и тогда — в волны… И, наконец, риск оказаться мишенью для английской зенитной артиллерии… Понимаешь?
— Я ценю ваше усердие, ответил Дюпон тоном Флавье.
И он захохотал, восхищенно захохотал счастливым смехом.
Их отлет запомнился им на всю жизнь. В самых драматических обстоятельствах всегда бывает элемент комизма. Здесь комической фигурой был часовой. Он, бедняга, скучал жесточайшим образом. Если бы ему не был чужд философский образ мыслей, он, пожалуй, поразмышлял бы о небытии. Но он удовлетворялся безропотным ожиданием желанной смены.
Примостившись на крыле «гоэланда», Леметр трудился не покладая рук. Часовой таращил на него пустые глаза.
— Я как будто понял, в чем дело, — сказал Леметр. — В бензофильтр попала вода.
— Я в этом не разбираюсь, — отозвался часовой. И добавил более уверенно — И вообще мне наплевать…
— Нужно попробовать провернуть мотор, продолжал Леметр.
— Зачем? — спросил часовой. — Какая тебе разница, провернется он или нет?
— Служба, старина! — многозначительно произнес Леметр. — Побереги руки!
— Мне наплевать, — бросил часовой (видно, он не боялся повториться!) и потащился от самолета к ангару.
Леметр на секунду почувствовал жалость к бедняге. Ему, несймненно, придется размяться. Но, в конце концов, тем хуже для этих призраков.
Он влез в кабину, уселся перед щитком, вырулил на чйшлетную полосу, затем дал газ, разворачивая самолет…… [2] Около ангаров что-то происходило. Какой…… [3] по плечу часового, блаженно созерцавшего маневр Леметра, и с криком бросился к самолету, размахивая руками, как регулировщик перед за бившими перекресток машинами. Леметр потянул ручку управления на себя — либо он вырвется, либо все пропало! Сержант еще немного поработал ногами, прокричал свои последние проклятия, заглушенные шумом мотора, и отбежал, чтобы не быть сбитым плоскостью самолета.