Минуты через две Яблонский остановил ее:
— Я просил вас сказать о том, что беспокоит вас в данное время.
Этот рассказ он не прерывал. Только один раз открыл папку и мельком взглянул на листки с анализами.
— Ноги не отекают?
Какое счастье, когда хоть на один вопрос можно ответить в свою пользу!
— Никогда, никогда! Вот посмотрите…
Зоя высунула из-под одеяла голые ноги с наманикюренными красными ноготками. Евгений Григорьевич едва взглянул и накрыл их одеялом.
— Теперь выслушайте, что я вам скажу. Вы работаете?
— Я инженер-конструктор.
— Работу оставьте. Отдыхайте, гуляйте. Если любите — слушайте музыку, ходите в кино. Словом, делайте то, что вам нравится. Сейчас вам в больнице лежать незачем. Организм у вас крепкий, недостаточность пока только наметилась. Это может протянуться еще долго. Надо постараться жить полной жизнью.
— Полной жизнью — без работы?
— Кроме работы у человека тоже есть радости. Сидеть по восемь часов за чертежной доской вам сейчас противопоказано. Оформите пенсию по инвалидности, возьмите путевку в дом отдыха…
— А какая диета?
— Никаких ограничений. Исключите только мясные консервы и все слишком острое.
— Доктор, а что пить? Я заметила, мне клюквенный морс помогает.
— Нет, это вам кажется. Пейте по потребности. Не больше.
— А травы? Люди травами лечатся. Петрушку настаивают, брусничный лист, толокнянку…
Он впервые улыбнулся.
— Ну, каждый употребляет то, что у него растет под окном. Не думайте об этом. Когда возникнет необходимость, мы вам назначим специальную диету и режим. А пока поступайте, как я вам советую. Не упускайте дорогого времени.
И все! Коротко, определенно, беспощадно. Но Зоя оживилась, точно Яблонский сообщил ей что-то новое.
Едва врачи вышли из палаты, она сказала своим звенящим, радостным голосом:
— Вот это доктор! Вот это человек! Как хорошо он все объяснил!
Конечно, потом она вспомнит, оценит и поймет каждое его слово. Но сейчас, во всяком случае, Георгий Степанович может выписать ее без осложнений.
Проводив Яблонского, Гога опять снял телефонную трубку.
— Лиля? Ну, как дела? Что у вас слышно? — Бессмысленные вопросы, чтобы только услышать ее спокойный голос.
— Что с тобой? — спросила она.
— Все в порядке.
— Неправда, я же слышу, что не все в порядке.
Услышала. И — умница! — не стала ни о чем расспрашивать. Сказала: «придешь, все расскажешь». Сказала: «сидим, беседуем». Значит, все благополучно, все мирно. Почему его все время тревожат отношения мамы и Лили? Господи, разве он когда-нибудь думал, что его жене будет трудно с мамой, с бесконечно доброй, справедливой и всесильной мамой его детства?