«Найдем! Найдем, если нужно. Мой «кукурузник» везде сядет, человече!» Лихое веселье овладело пилотом. «Лететь так лететь!»
Но доктор, видимо, оказался трусливым человеком. К величайшему удивлению Сартакова, он подал ему записку: «Запрещаю лететь на отгоны, посадите самолет на руднике». — «Почему?» — написал Сартаков. «Не рассуждайте… Выполняйте мое приказание», — ответил доктор.
«Черт знает что! За кого он меня принимает?»
Скрепя сердце Василий вырвал машину из ущелья и положил ее на обратный курс, к шахтерскому поселку. Доктор сразу успокоился и утвердительно закивал головой.
Сделав посадку и заглушив мотор, Сартаков не вытерпел и с упреком сказал:
— Что же вы, доктор?
— Я не имею права рисковать, голубчик.
— Бросьте! — с грубоватой прямотой продолжал Василий. — Скажите, что побоялись.
— Ну-у, знаете! — изумленно проговорил доктор и скользнул по Василию холодным взглядом. — Прошу вас выбирать выражения… Повторяю еще раз: рисковать я не имею права. Вам же известно, что там нет хорошей посадочной площадки.
— Ерунда! Когда речь идет о жизни и смерти человека, я могу посадить машину даже («на вашу лысину», — хотел сказать Сартаков, но не решился)… даже на пятачок.
— На пятачок? — ухмыльнулся доктор. — В таком случае копейка — цена вашему геройству. Да-с.
— Но там же человек гибнет! — возмутился Василий. — Сейчас бы уже операцию делали, а так — еще сто двадцать километров на машине…
— Ну, хватит, — отмахнулся доктор… — Еще неизвестно, кто бы кому сейчас делал операцию.
И он направился к ожидавшей его машине, от которой навстречу уже спешили люди.
— Ну, если боитесь, то езжайте, экипаж вам подан, — вдогонку ему съязвил Сартаков.
Доктор круто обернулся:
— Кто вам позволил со мной так разговаривать? Я буду жаловаться!
— Ну и жалуйтесь! — зло крикнул Василий.
К счастью, на этом инцидент закончился. Доктор сел в машину и уехал, а пилоту передали радиограмму из аэропорта — дожидаться возвращения хирурга с отгонов.
Весь остаток дня и весь вечер он был хмур и зол. Лучше же хотел сделать чудаку, а тот обиделся, как красная девица. Еще, чего доброго, пожалуется начальству. Ну, исто-ория!
…Вернулся хирург только на следующий день. По его хмурому, озабоченному лицу Василий понял: операция не удалась. Старик тяжело вылез из машины, сухо поздоровался с пилотом, велел ему немедленно подготовить самолет к вылету в город и прошел в служебное помещение, опираясь на палку. Через открытое окно было слышно, как доктор долго и безуспешно дозванивался до города, а потом, когда его соединили, сердитым голосом заговорил о каких-то медикаментах, крови для переливания и медицинской сестре Алевтине Николаевне.