— Ну конечно… — заворчал Крайски. — В этой операции меня может свести с ума, кажется, только английский язык.
Сантанелли сразу же вмешался:
— Это неэтично. Мы с мистером Торанце тоже спокойно могли бы изъясняться на итальянском, — заметил он на таком же плохом английском, как и Крайски.
— Да, вполне могли бы, — согласился с ним Торанце, — только я не знаю, что бы вы по этому поводу сказали.
Но Крайского это не интересовало. Взглянув на часы, он проговорил:
— Меня уже ждет агент.
— Это далеко? — спросил Торанце.
Крайски указал прямо перед собой:
— Это здесь, на улице Кеманкес.
— Тогда вперед, Крайски! — приказал ему Галва. — Мы за вами!
Крайски послушно двинулся, остальные — за ним. У дверей небольшой кофейни на улице Кеманкес прохаживался турок, одетый в белый костюм. Оглядевшись вокруг и увидев Крайского, он пошел ему навстречу, и они оба исчезли в кофейне.
Галва подтолкнул Сантанелли:
— Посмотрите-ка там…
Сантанелли утвердительно кивнул, но Торанце остановил его, заметив:
— Сложность заключается в том, что первый вариант нашей операции, собственно, зависит от этого турка…
Галва понял его намек:
— Вы хотите с ним переговорить?
— Это идея! — ответил Торанце и вошел в кофейню.
— Осторожный синьор, не правда ли? — заметил Сантанелли после его ухода. — Никому не верит.
Галва только пожал плечами — эти гангстерские замашки начинали действовать ему на нервы.
— Сразу видно, соображает… — упрямо твердил Сантанелли, и можно было заметить, что он необычайно горд за своего земляка.
Торанце и Крайски вышли из кофейни через полчаса.
— Готово… — с удовлетворением констатировал Крайски.
Галва взглянул на Торанце:
— У вас есть какие-нибудь замечания?
— Он выглядел именно так, как я его представлял, — улыбнулся тот.
— Не знаю, — немного возбужденно проговорил Галва, — каким вы его себе представляли, однако ходили вы для того, чтобы убедиться, способен ли он сделать то, что нам нужно.
Торанце нахмурил брови и хрустнул суставами пальцев:
— Он обещал… А вообще, я был бы очень рад, если бы последствия перелета у вас уже прошли, дружище.
— Речь идет не о воздушных путешествиях, — перебил его Галва, — а о том, чтобы вы наконец поняли, кто руководит операцией!
Торанце спокойно кивнул:
— Вы… Но я не люблю, когда меня окружают чересчур нервные люди.
Галва должен был согласиться с ним, потому что чувствовал, что ведет себя неразумно. И главное, не то, что он говорил, а то, что с момента приземления в Стамбуле он казался слишком возбужденным.
— Турок приготовил для нас автомашину за углом, — вмешался в их разговор Крайски. — Документы и ключи у меня в кармане. Вы сами сядете за руль, шеф?