Внезапно дверь резко растворилась, кто-то отработанным приемом, без единого слова схватил комиссара и втащил в квартиру, захлопнув за ним дверь. Полицейские агенты, сопровождавшие комиссара, остались перед закрытой дверью с открытыми ртами. В первую минуту они всерьез испугались — дергали за дверную ручку, по очереди давили на кнопку звонка и пытались выломать дверь. Их гнев можно было понять, потому что все, что произошло, было для них самым большим оскорблением. И когда их отчаяние дошло до такой степени, что они готовы были расстрелять замок, дверь, словно по мановению волшебной палочки, открылась и комиссар, показавшийся несколько помятым, пригласил их:
— Заходите…
Как оказалось, маленькая комбинация Йохена Ноймайера была проведена просто блестяще, о чем ее автор даже не помышлял. Дело в том, что комиссар Вольман застал в квартире Галвы капитана американской секретной службы Браудера и двух сотрудников фирмы ТАНАСС, которые в этот самый момент проводили обыск, Браудер решил, что ему в руки попался один из сообщников Галвы, проверил на седом комиссаре один из боевых захватов и собирался было с ним как следует поговорить. Курьезная ситуация прояснилась, когда комиссар сумел перевести дыхание и членораздельно представиться.
Самое интересное, что комиссар был не так зол на Браудера, как на Ноймайера. Он не сомневался, что этот молодчик из боннской секретной службы точно знал, кто будет находиться в квартире Галвы, и сыграл с ним забавную шутку. Почему он не сказал ему о Галве еще днем? Почему сделал это только сейчас, ночью? Ему нужна была полиция, чтобы кого-то из них спровоцировать в подходящий момент, — это было ясно! Мысль, что его, как дурака, обвели вокруг пальца, задевала самолюбие комиссара.
Это и послужило основной причиной, почему комиссар решил наказать Йохена Ноймайера.
До ухода из парикмахерской Райн точно придерживалась инструкции на случай тревоги. Теперь под именем Моники Дулард ей следовало с первым же самолетом или поездом отбыть в Париж. Но она этого не сделала…
Причина, по которой она осталась в Мюнхене до утра, была проста и одновременно сложна. Она знала, что совершает глупость, но никогда бы себе не простила, если бы уехала, не попытавшись выяснить, что с Галвой. И неважно, была ли логика в ее решении. Да и вообще, тот, кто рассматривает действия женщин с позиций логики, всегда, как правило, проигрывает.
Несмотря на то что Райн нарушила установленные правила, ее действия нельзя было назвать необдуманными. Взяв у парикмахерской такси, она подъехала к одному из самых роскошных отелей, в котором останавливались только богатые снобы или международные жулики. Поскольку по новым документам она принадлежала к французской части богатых снобов, этот отель был для нее самым подходящим местом. Она выступила в роли скучающей дамы, вздумавшей по дороге из Вены в Париж провести ночь в Мюнхене. Услужливый портье выделил ей апартаменты, цена проживания в которых за сутки составляла приблизительно недельную зарплату среднего служащего, но госпожа Моника Дулард даже глазом не моргнула.