— В Австрию, — брякнул не задумываясь Штрайтцер.
Говард с признательностью посмотрел на директора фирмы ТАНАСС. Это было совсем не плохо, правда, вряд ли помогло бы.
— Я говорю по-английски, — спокойно продолжал комиссар, — чтобы меня мог понять как этот мистер, — указал он на Браудера, — так и тот, — приветливо улыбнулся он Говарду.
Полковник ответил ему такой же улыбкой, но продолжал молчать. Комиссар мог вмешаться в игру только по одной причине: английский агент, хозяин бара «Романе», безусловно, получает немалый доход от продажи информации. Наверняка он за кругленькую сумму сообщил о связях Галвы с чехословацкой разведчицей и немцам.
— Ваше объяснение меня удовлетворяет, — сказал Вольман, — хотя у меня на этот счет есть и свое мнение…
Говард понял, что комиссар ищет примирения.
— Я торговый партнер фирмы ТАНАСС, господин комиссар, — заявил полковник, — и могу подтвердить слова господина Штрайтцера.
— Другого я и не ожидал, мистер… мистер… — Вольман вопросительно посмотрел на американца.
— Извините, Говард.
— Очень приятно, мистер Говард.
Штрайтцер открыл маленький бар и дружески предложил:
— Может, выпьем по рюмочке, господа?
— Да, сейчас это было бы очень кстати, — согласился комиссар и, выпив, продолжал: — Мне кажется, вам будет интересно узнать, как я попал в квартиру Галвы.
— Да, герр комиссар, будьте так добры, расскажите, — согласился Штрайтцер.
Молчаливый Браудер сидел в стороне и казался непричастным ко всему происходящему. Говард держал в руке наполненную рюмку и выжидательно улыбался.
— Нам сообщили, — сказал комиссар, — что в Мюнхене действует чехословацкая разведчица. Она поддерживала связь с вашим заместителем, герр Штрайтцер…
— Я думал, что прекрасные шпионки бывают только на экранах телевизоров или в кино, — попытался сострить Штрайтцер.
Комиссар с укором посмотрел на него:
— Я принял ваше объяснение насчет того, почему вы перевернули все вверх тормашками в квартире Галвы, но это совсем не означает, что я собираюсь выступать здесь в роли шута, это вам ясно, герр директор?
— Я и не думал обидеть вас, герр комиссар, извините, — проговорил Штрайтцер.
— Эта связь могла иметь какой угодно характер, — продолжал Вольман. — Именно об этом я и хотел спросить господина Галву. Что вы можете мне на это возразить, господа?
Ответом было молчание. Наконец Говард решил взять беседу в свои руки:
— Вы можете сообщить нам какие-нибудь подробности, мистер комиссар?
— Других подробностей нет… Пожалуй, за исключением того, что мы знаем, где живет эта дама, как ее зовут и что она делала сегодня до пяти часов дня. Нам известно также, что во второй половине дня она пыталась замести следы: перекрасила волосы, избавилась от машины…