Воодушевленные успехом, путешественники с энтузиазмом распорядились продолжать плавание. Но турок отрицательно закрутил головой и показал в обратном направлении.
— Турция — конец… Болгария — море, — решительно сказал он.
— Это-то нам и нужно, дорогой, — заметил Галва, — Давай плыви! — распорядился он.
«Аллах с вами! — подумал про себя турок. — Вы все оплатили, поэтому можете распоряжаться. Все беды падут на ваши головы!» И он направил катер в болгарские территориальные воды. Он рассудил, что лучше рискнуть проплыть у болгарских берегов, чем выходить в открытое море на катере, возможности которого он хорошо знал.
Естественно, что долго это плавание продолжаться не могло. Они встретились с болгарским быстроходным пограничным катером. Произошло именно то, что предвидел турок и к чему стремились измотанные морской болезнью чехословацкие граждане. Уже в болгарском порту Галва с удовлетворением заявил инженеру Машите:
— Итак, пан инженер, операция «Утренняя звезда» полностью завершилась.
— Сейчас мне нет никакого дела ни до каких звезд, — махнул рукой Машита. — Но могу вас заверить, что меня уже никто и никогда не загонит на корабль. И если бы меня даже сто раз хотели украсть…
На взлетно-посадочной полосе Рузинского аэродрома, куда проход для посторонних строго запрещен, стояли двое мужчин. Оба были в гражданской одежде, но, вероятно, им там стоять разрешалось. Между собой они почти не разговаривали, больше смотрели в небо.
Наконец прибыл спецрейс из Софии. Из самолета вышли двое. Один из них был инженер Машита. Другой — Петр Галва. Машита не знал ожидавших людей, а Галва сразу подбежал к одному из них.
— Во всем придерживался ваших советов, — сказал он великану после того, как они расцеловались.
— И хорошо делал, Петр! — похвалил его великан.
— С возвращением домой, Петр! — несколько официально произнес второй мужчина. На эту официальность он имел право, потому что руководил работой Галвы все эти десять лет. Это был тот самый полковник, которым его иногда пугала Гита.
Инженер Машита в некотором замешательстве остановился позади. Полковник подошел к нему и подал руку.
— Поблагодарите Петра, пан инженер, — сказал он с улыбкой.
— Это за что же? — удивился Машита. — За то, что я потерял в весе пять килограммов?
— Нет, — ответил великан. — За то, что вы не потерялись совсем.
— Скажите-ка, приятель, — замахал рукой инженер, — вы когда-нибудь проходили в день пятьдесят километров, а потом еще плыли в сомнительной посудине по Черному морю?
— Нет, — признался великан.
— Вот видите! — воскликнул Машита. — А все остальное мне уже известно.