— Спасибо, док, — усмехнулся я — Можете держать пари, что я не вернусь — разве что вас повидать.
В конторе я представился регистратору и он вручил мне конверт. Там была записка с номером телефона миссис Шульц. Я еще не разговаривал с нею — прежде всего потому, что не знал, кто она такая, кроме того, в санктуарий к воскресшим никого не допускали, не разрешались и телефонные разговоры, кроме случаев, когда инициатива исходила от клиента. Едва взглянув на записку, я сунул ее за пазуху, подумав походя, что ошибся, сделав Умницу Фрэнка слишком умным. Регистраторами должны быть хорошенькие девушки, а не машины.
— Пожалуйста, проходите сюда, — сказал регистратор. — Наш казначей будет рад вас видеть.
Что ж, я тоже хотел его увидеть и посему пошел, куда мне указывали. Меня интересовало, сколько денег я заработал, пока спал, и я поздравил себя с тем, что в свое время вложил средства в акции, а не отдал их “на сохранение”. Конечно, во времена Паники 1987 года мои акции упали в цене, но сейчас должны были здорово подорожать. По меньшей мере два моих пакета стоили сейчас кучу денег — это я вычитал в финансовом разделе “Таймса”. Газету я взял с собой, мне хотелось проверить и другие пакеты.
Казначей был человеком из плоти и крови и видом вполне соответствовал своей должности. Мы обменялись быстрым рукопожатием.
— Здравствуйте, мистер Дэвис. Зовите меня мистер Доути. Садитесь, пожалуйста.
— Добрый день, мистер Доути, — ответил я. — Наверное, я не отниму у вас много времени. Просто скажите мне, есть ли в вашем заведении представитель моей страховой компании? Или я должен обратиться в их контору?
— Пожалуйста, сядьте. Я должен вам кое-что объяснить.
Я уселся. Конторщик (старый добрый Фрэнк) принес досье.
— Это подлинники ваших договоров. Желаете взглянуть?
Я очень желал взглянуть. Едва проснувшись, я скрестил на счастье пальцы — ведь Белл ничего не стоило подделать и эти бумаги. Сертификаты подделать гораздо труднее, чем обычный чек, но ведь Белл была не глупа.
С облегчением я обнаружил, что все передаточные подписи в порядке. Не было только Питова контракта и документов, касающихся акций “Горничных”. Скорее всего, Белл просто сожгла их, дабы избежать щекотливых вопросов. Я придирчиво осмотрел дюжину строк, где она изменила “Компанию Взаимного Страхования” на “Главную”.
Нет слов, она была своего рода художником. Может быть, эксперт-криминалист, вооруженный стереомикроскопом и химикатами, смог бы установить подделку, но мне это было не под силу. Удивительно, что ей это удалось — ведь документы такого рода не печатаются на бумаге, исключающей возможность подделки. Похоже было, что она обошлась без ластика — что ж, как бы человек не исхитрялся, другой всегда сможет переловчить его… а Белл была весьма ловка.