Было еще темно, когда Элия аккуратно высвободилась из крепкого кольца обнимающих ее рук Нрэна и, навеяв на дремлющего кузена заклинание крепкого сна, встала с софы, где они предавались любви. Немного постояла рядом, с задумчивой нежностью скользя взглядом по худощавому, но сильному телу с тугими жгутами мускулов под золотистой кожей без шрамов и ран, ибо уже очень, очень давно воитель не встречал равного себе или превосходящего по мастерству и уровню силы противника, который смог бы пометить его. Повелитель Межуровнья не в счет. Женщина всмотрелась в суровое лицо бога, еще хранящее отсвет страсти и чуть разгладившееся в спокойном сне, и подавила желание поправить мягкие пряди светлых волос, разметавшиеся по лицу Нрэна, вновь провести пальцами по изгибу губ, упрямому подбородку.
«Что ж, мой суровый старший кузен, все-таки тебе пришлось обратить внимание на маленькую кузину!» – лукаво подумала богиня.
Потом Элия подобрала с пола безнадежно испорченную темпераментным любовником одежду и туфельки, ликвидировала самые заметные следы своего пребывания в беседке и телепортировалась в замок.
Принцесса не без оснований полагала, что пятый день второго семидневья праздников Новогодья прошел не зря. Ведь Суд Сил категории Абсолюта наконец разобрался с проблемой ордена Плутующих, как метко назвал его Злат, и, самое главное, ей снова удалось соблазнить кузена, несмотря на всю дурь, которой он конечно же основательно успел забить себе голову за время скитаний на границе. Расчет прелестной богини оказался верен: после первого «грехопадения» все сомнения Нрэна и терзания совести отступили перед зовом любви. И пусть кузен опять будет периодически впадать в целомудренный маразм, удержаться в этом состоянии он больше не сможет!
На память спящему (сугубо для поддержания его активности) богиня оставила маленькие кружевные трусики на журнальном столике, прямо поверх толстого тома «Критического анализа лирики менестрелей и трубадуров западных земель» профессора Креимпла. Теперь, пробудившись, великий воитель имел полное право подумать: «Ну вот, я, подлец, опять изнасиловал сестру!»
А вновь «изнасилованная» и очень довольная этим принцесса отправилась в ванную. Основательно понежившись в любимой персиковой пене, Элия накинула пушистый халат, позволила звездочкам расчесать волосы и собралась отправляться спать. Но, выйдя из ванной, остановилась, привлеченная нарушающим тишину полутемных покоев громким шепотом, который доносился из гостиной. О чем-то ожесточенно спорили два мальчишеских голоса.