Рик телепортировал на столик еще пару бокалов и налил вина новым членам коллектива. Рэт запил конфеты «Лоулендской ночью» и торопливо схапал новую порцию сластей из быстро пустеющей благодаря его интенсивной деятельности коробки.
– А разве ты, брат Тик, не должен подавать нам, идущим путем греха, пример аскезы и духовного просветления и своим примером вести ко благу? – поинтересовался Джей, развалясь в кресле и подбрасывая яблоко. Во второй руке принц держал бокал с «Алым закатом» и любовался дивной игрой света на гранях хрусталя.
– Должен, брат мой, – покивал Тик, не прекращая жевать.
– А что ж ты тогда жрешь, как свинтус? – ласково спросил дух Огня.
– Я долго думал над этим вопросом, лорд Файр, и в конце концов решил для себя: всем существам во Вселенных свойственны слабости, страсти, грехи, пороки – никто не совершенен. Такими нас создал благой Творец, дабы мы могли сами выбирать свой путь и идти к свету! Но как я смог бы понять вас, ваши слабости, не имея собственных, не зная на собственном опыте, как тяжело сопротивляться какому-нибудь неодолимому желанию? Нет, тогда я не смог бы быть таким снисходительным и милосердным, потому Творец во всеведении своем и даровал мне эту слабость – любовь к сладкому. Немного греша, но борясь с собственным пороком, я могу постичь суть ваших изъянов и направить на путь исправления.
– О, так вот оно как! – покивал Джей, изобразив на своей подвижной физиономии бесконечность благоговейного понимания.
– Именно так, брат мой, – хитро улыбнулся толстяк и вновь полез за конфетами.
А Анджел в это время покосился на Джея и, копируя его, тоже поднял бокал. Как и принц, он начал задумчиво всматриваться в дивные глубины маленькой бездны. Казалось, синие, золотые, бордовые искры кружились в причудливом волшебном хороводе, меняли свой цвет и длили вечное движение, танец сияния. Серые глаза ангела заволокло мечтательной туманной дымкой. Должно быть, это видение напомнило ему о чем-нибудь возвышенном и неземном.
Конечно, на самом деле Повелитель Межуровнья сквозь бокал наблюдал за принцессой и тем безумным молодым нахалом, который в шутку принял его обличье. Злат не ярился, а, скорее, дивился тому, что кто-то осмелился сделать подобное. Никогда прежде за тысячи лет Дракон Бездны не сталкивался с попытками принять его облик, ради ли выгоды или только для розыгрыша. Слишком великой и грозной силой был Повелитель Межуровнья, той силой, с которой не шутят, если тебе дороги собственная жизнь и душа. Но безумная семейка Лимбера вновь удивила Злата. Перед ним сидел Лейм, кажется, самый безобидный из всей кучи королевских отпрысков, и с надменной улыбкой вел разговор о пустяках, нисколько не смущаясь того, что рядом находится настоящий Повелитель. И сейчас, глядя на Лейма, Злат вовсе не был уверен в том, что кузен Элии так уже безопасен и невинен. Как грани хрусталя дробили свет на радужные искры, с каждым поворотом бокала открывая новые сочетания, так и Повелитель Межуровнья видел, как открываются незаметные прежде даже ему стороны души юного бога.