Теперь Кэнайна много раздумывала о своем будущем. Она не знала, собираются ли Рамзеи и в дальнейшем оплачивать ее образование. Она знала, что, возможно, это последний год. Но как бы то ни было, она не хотела возвращаться в Кэйп-Кри, потому что давно уже не чувствовала себя частью той жизни; но знала она и то, что, какую профессию ни изберет, какие способности ни проявит, нелегко будет приспособиться к обществу белых. Порой она спрашивала себя, стоят ли приобретенные ею знания тех денег, которые тратят Рамзеи. Но никогда, даже в мгновенья глубочайшей подавленности, не приходило ей в голову бросить школу: горячая жажда знаний, пытливость и любознательность, ученье ради ученья, безразлично, найдут ее познания какое-либо применение или нет, неизменно влекли ее вперед.
Быстро промелькнул последний школьный год. Последняя экзаменационная работа была написана в конце июня, и с ней пришли к своему печальному завершению школьные годы Кэнайны. Когда она в последний раз вышла из школы, она не испытывала ни радости, ни огорчения, только смутное, беспокойное чувство неизвестности. Как-то сложится теперь ее жизнь?
Лето она провела в Кэйп-Кри. В начале августа по почте ей прислали аттестат зрелости. Джоан Рамзеи с гордостью изучала ее аттестат.
— Я знала, что ты закончишь прекрасно... — Она помолчала, подыскивая слова. — Могу сказать только, что очень горжусь тобой. Тебе бы пойти в университет. Но нам это не по средствам. Ты девушка, да к тому ж индианка, так что вряд ли сможешь найти работу, которая была бы тебе тут подспорьем.
И вновь Джоан Рамзеи помолчала и, скрывая свою нерешительность, вновь взяла аттестат и углубилась в него...
- Боюсь, - продолжала она, - тебе придется выбрать одно из двух: стать медицинской сестрой или учительницей. Что бы ты хотела — поступить в больницу и учиться на медсестру или в учительский колледж?
На тот случай, если представится возможность, Кэнайна все обдумала заранее: став учительницей, она останется ближе к книгам, ближе к духовному миру, который так увлекал ее.
— Мне бы хотелось в учительский колледж, — ответила она. — И надеюсь, что когда-нибудь я смогу отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали.
Джоан Рамзей положила руку на плечо Кэнайны.
— Этот аттестат, — сказала она, — лучшая благодарность за все.
Кэнайна подала заявление в Блэквудский учительский колледж, ее приняли; в сентябре она вновь поселилась в пансионе Сэди Томас, в комнатушке окнами во двор.