Тут Белощек распрямил и поднял вверх крылья, бросился к ней, вытянув понизу шею, цепляя клювом ил, и опять издал пронзительный скрипучий крик. Все это скорее напоминало грозный ритуал нападения, нежели прелюдию к любовным играм, и сюда действительно входило и то и другое: и выражение любви к избраннице, и вызов сопернику.
Соперник вступил в игру, и несколько минут оба они выделывали перед ней что-то умопомрачительное, с таким, однако, видом, будто каждый не обращает на другого никакого внимания. Они неоднократно приближались к ней, извивая шеи и раскачивая их из стороны в сторону; потом, отступив назад, вытягивались в струнку, стараясь казаться как можно выше, распушив перья и наполняя воздух резкими криками. По мере того как напряженность возрастала, другие гуси оставили кормежку и собрались вокруг них.
Маленькая гусыня, которая сперва вела себя безучастно, теперь, когда ей передалось возбуждение самцов, стала наблюдать за ними. В конце концов она наклонила шею, покачала головой и на их неистовые призывы ответила мягким, переливчатым, нерешительным звуком. Она была почти готова принять супруга, и ее поведение мгновенно произвело драматическое воздействие на обоих самцов. Они тут же потеряли к гусыне всякий интерес, повернулись и стали друг против друга.
Они стояли неподвижно, взъерошив перья, чтобы казаться больше, чем на самом деле. Громкие крики брачного ритуала сменились сердитым шипением. Другие гуси расступились, очистив поле боя.
Шипя и распростерши крылья, ринулся канадец - он был на несколько дюймов выше - на своего противника. Принялся быстро долбить клювом голову Белощека и молотить мощными костяшками нижней стороны крыла. Белощек отступил перед напористым канадцем, которому сильно уступал в весе. Тот вновь накинулся на него. На этот раз Белощек увернулся и, когда противник проскочил мимо, нанес ему удар вытянутыми крыльями. От яростных ударов клювом перья обоих летели во все стороны. Порой, когда канадец обрушивал на него серию стремительных ударов крыльями, Белощек едва не падал навзничь под этим бурным натиском; грудь покрылась синяками и болела от сыпавшихся градом ударов.
Упорством и подвижностью восполнял Белощек нехватку веса и силы. Несколько раз ему удавалось уклониться от атаки противника и, когда канадец проскакивал мимо, напасть на него сзади, долбя клювом по затылку и шее канадца до тех пор, пока крылья насквозь не пропитались кровью.