Кэнайна возвратилась с рослым крючконосым индейцем-толмачом. На столике перед диваном стояли чайник, печенье, сахар, сливки и четыре чашки. Кэнайна мгновенно заметила, что их четыре. Стало быть, на этот раз ей не велят уйти.
— Разливай, Кэнайна, — сказала Джоан Рамзей. — Сначала налей матери.
Кэнайна сидела на диване и разливала чай. Она видела, что мать успокоилась и расположилась поудобнее. Дэзи Биверскин наблюдала за тем, как Кэнайна обращается с хрупким фарфором, и глаза ее сияли от гордости, индианка всю жизнь пила только из жестяной кружки, и Кэнайна знала, что для матери все это само по себе великое и небывалое событие, а тут еще всем заправляет ее собственная дочь. Кэнайна догадалась, что миссис Рамзей устроила это нарочно, чтобы показать Дэзи хотя бы краешек той жизни, которая теперь заявляла свои права на Кэнайну.
Несколько минут миссис Рамзей и мать Кэнайны потолковали через Джока о лове осетра и перспективах предстоящей зимней охоты на бобров. Сначала индианка отвечала робко и односложно, но вскоре обрела уверенность и заговорила непринужденно и свободно. Затем Джоан Рамзей перевела разговор на Кэнайну.
- Еще ни один школьник мускек-овак не учился так, как Кэнайна. Вы знали об этом?
Джон повторил вопрос на диалекте кри. Мать Кэнайны не знала, но горделиво улыбнулась и кивнула.
- Кэнайна сдавала такие же письменные экзамены, как все белые дети, но лишь немногие из них, только самые умные, получили такие высокие отметки, как у Кэнайны.
Прежде чем перевести это на кри, Джону пришлось сперва объяснить Дэзи, что такое экзамены и отметки. Дэзи Биверскин улыбнулась и снова кивнула.
— Кэнайна дольше ходила в школу, чем все другие дети мускек-оваков,
но она еще многому могла бы научиться в больших школах в городах белых людей на юге. Ученье дается ей легко. Было бы ужасной ошибкой, если бы она сейчас прекратила занятия.
На сей раз мать Кэнайны не кивнула утвердительно и не улыбнулась. Только стала испытующе вглядываться в лицо Джоан Рамзей.
— Она должна поступить в старшие классы, в полную среднюю школу, как называют это белые, — продолжала Джоан Рамзей. — Для этого ей придется жить в городе на юге и ходить в школу вместе с белыми детьми. Это не бесплатная школа, как тот интернат, но мы с мистером Рамзеем будем вносить эту плату, а Кэнайна могла бы в возмещение каждое лето помогать мне по хозяйству. Она могла бы поселиться у моей сестры в Блэквуде и ходить там в школу.