Ему казалось, что они никогда не останутся одни, что тот момент, которого он ждал с тех пор, как впервые встретил ее, еще совсем девочкой, не наступит никогда. Шикарный банкет, который его мать так тщательно готовила, постоянно прерывался певцами и музыкантами, не говоря уж о новом шуте сэра Ричарда, смуглом коренастом испанце с хорошим голосом, правда не настолько, чтобы особо расхваливать его. Он вертелся вокруг новобрачной, вращая своими темными глазами, и отпускал довольно непристойные шутки, которые в конце концов должны были вывести жениха из себя.
— Исчезни, — прошептал Фрэнсис, — или, клянусь, я расквашу тебе лицо.
Наконец этот долгожданный момент наступил. Женщины повели Розу наверх. Потом и Фрэнсис удалился и под озорные шуточки приятелей, их похлопывания и подталкивания снял парадную одежду, облекся в ночную рубашку и был препровожден в недавно отделанную комнату, специально приготовленную для новобрачных. Она ждала его, опустившись на кровать, отгороженную четырьмя большими занавесями, на ней была скромная ночная рубашка, застегнутая до шеи, и ночной чепчик на голове. С криками: «Приятного времяпровождения! Иди туда, приятель!» — Фрэнсиса доставили к ней, и сама леди Вестон задернула занавеси вокруг них. Казалось, все вокруг успокоилось, но Роза видела, что Фрэнсис подмигнул ей и приложил палец к губам. Он осторожно высунул голову за занавеси, и потом последовали крики: «Вон, вон отсюда» — и небольшая драчка. Украдкой выглянув туда, Роза увидела, что Уильям Бреретон и Джордж Болейн нарушили их уединение и теперь были без церемоний выпровожены, при этом пинком ноги Фрэнсис помог им обрести надлежащую скорость.
Он запер дверь и потом без всякого стеснения снял рубашку и при свете свечей встал пред ней обнаженный. К его большой радости, она отозвалась на его движение, поднялась с кровати, неторопливо сняла сначала этот глупый кружевной чепчик и отбросила его. Ее великолепные рыжие кудрявые волосы рассыпались по плечам. Потом она также неторопливо сняла ночную рубашку. Наконец он мог увидеть ее такой, какой он всегда желал ее видеть — без одежд, которые прятали прекрасно сложенное тело.
— Хочет ли жеребец кобылку? — вопросила она.
— До конца своей жизни, — выдохнул он. Она засмеялась от удовольствия и расположилась посередине огромной кровати. А Фрэнсис, разгоряченный вином и страстью, приступил к счастливому занятию, увенчавшему его свадьбу.
Шум моря, волны которого медленно накатывали на серебряные пески Морсби, а затем так же медленно отползали, чем-то напоминал засыпающему Фрэнсису довольного кота. Он лежал на спине, под головой вместо подушки была свернута рубашка, его нагое тело было обращено к солнцу. Роза лежала рядом с ним в такой же позе, только лицо ее прикрывала широкополая шляпа, взятая напрокат у одного из ее садовников. Веснушки, которые Фрэнсис находил такими волнующими и притягательными, считались ужасным недостатком при дворе, который превозносил белый цвет лица, пока там не воцарилась красота смуглой Анны Болейн.