Он поцеловал ее, прижавшись мокрой щекой к ее щеке и ощутив на губах соленый привкус ее слез, и в этом было столько отчаяния, что внезапно в нем вспыхнуло желание.
— Пойдем, — прошептал он. — Не будем терять время.
— Что случилось? — спросила она с озорной улыбкой.
— В последние два месяца я не спал с женщиной.
— А я — с мужчиной.
Он весело взглянул на нее, и слезы на его лице высохли.
— Тогда, бедная одинокая женщина, позвольте вам продемонстрировать несколько замечательных движений, которые, может быть, приведут вас в восторг.
— Ты обучился этому в Кале?
— Нет, у одной маленькой замужней развратницы.
— Надо же!
— У нее рыжая грива цвета кровавого заката, а глаза подобны цветущим лугам Кумберленда. Не догадываешься, о ком я говорю?
— Возможно, — сказала Роза, и, продолжая смеяться, они отправились в спальню, и в тот же вечер, не прибегая к помощи эликсира доктора Захария, она забеременела опять.
И вот она проснулась холодным январским утром, рядом с безмятежно спящим отцом ее ребенка, слыша, как Нэн Сэвил шепчет ей:
— Тихо, не разбуди Фрэнсиса. Мы должны хранить строжайшую тайну.
Как только Роза встала, и прежде, чем она успела что-нибудь накинуть поверх ночной рубашки, Нэн Сэвил взяла ее за руку и вывела из спальни, приложив палец к губам и жестом показывая, что они должны действовать очень тихо. В передней Нэн сказала:
— Ты должна сейчас же одеться в приличное утреннее платье.
— Но зачем? Еще темно. Разве утро наступило?
— Да, уже пробило четыре.
— Нэн, что происходит? Куда мы пойдем?
Ошеломленная Роза заметила, что Нэн не только уже одета, но и лицо ее подкрашено.
— Мы идем к маркизе.
— В такой час?
— Да. Мы должны сопровождать ее.
— По какому поводу?
— По поводу ее свадьбы.
— Свадьбы?
Роза опешила. Насколько ей было известно, Рим не дал согласия на развод, и королева Екатерина все еще оставалась законной женой Его Светлости.
— Да, — внятно повторила Нэн.
— Но почему так? Тайно! В темноте!
Нэн повернулась и посмотрела Розе прямо в глаза.
— Потому что принц Уэльский растет у нее в животе. Больше свадьбу откладывать невозможно.
Роза недоверчиво покачала головой. Итак, свершилось. Именно ночью, когда большинство людских душ воспаряют в грезах и в снах, чести Екатерины, дочери королевы Кастилии, будет нанесен последний роковой удар, и Анна, дочь кентского рыцаря, отпразднует окончательную победу. В сумерке ночи Анна Болейн достигнет, наконец свой цели, и это показалось Розе совпадением неслучайным: мрак с самого начала окутывал этот странный роман.
Стоя в одной ночной рубашке холодным январским утром в тишине погруженного в сон дворца, она дрожала.