- Рутинная говоришь? Тогда почему такая спешка? Почему нас заранее не предупредили?
- Тебе ли не знать о методах инспекции?
- Твоя правда, мне ли о них не знать, - задумчиво сказал он, глядя куда-то мимо меня, - у меня все эти инспекции в печенках сидят. За те три года, что я здесь, собственно на работу затрачено не больше половины времени.
- Без причины вас здесь не стали бы инспектировать.
- Может, причина-то как раз в том, что нас слишком часто инспектировали, - сказал он раздраженно. - Тут дел невпроворот, а они знай себе посылают инспекцию за инспекцией. Как будто этим можно помочь.
- Ну я-то, в конце концов, не инспектор. Просто наблюдатель.
- Сегодня наблюдатель, завтра инспектор. Что я не знаю, как это делается. Ведь трех же месяцев не прошло, как спровадил последнюю инспекцию. И главное, - все больше раздражаясь, говорил он. - Ну хоть бы какая польза от всего этого была. Ну хоть бы малейшая! Я им говорю: не хватает людей, не хватает транспорта, не хватает спецоборудования для бурения и для синтеза. Я получаю хоть что-то? Нет. Они присылают тебя.
- Ну это, я думаю, еще не самый худший вариант.
- Хоть какая-то радость, - он невесело усмехнулся, посмотрел на меня - впервые, наверное, с тех пор, как мы сели - сказал:
- А ты здорово изменился, Алексей. Так и живешь один?
- В общем, да, - ответил я. Что тут ответишь?
- Ты знаешь, - сказал он, немного помолчав, снова глядя куда-то в сторону. - Я ведь виделся с Хейге. Года три назад, перед самой отправкой на Кабенг.
Только такого душеспасительного разговора мне сейчас и не хватало. Даже скулы свело от напряжения. Вот уж никогда не угадаешь, где и как тебя настигнет прошлое. Впрочем, чего удивляться? Он же помнил нас по сорок шестому и еще раньше. Помнил, какими мы были на Кларке. И он, конечно, не знал того, что случилось позже. И не знал, чем же я в действительности теперь занимаюсь. Никто из моих старых друзей не знал этого, и потому мне порой так тяжело давались встречи с ними. Впрочем, у меня теперь почти и не осталось их, старых-то друзей. Разве что те из них, с кем, как вот с Графом, например, виделись мы в эти годы слишком редко, чтобы понять, что стали чужими друг другу.
К счастью, его вызвали на связь, и разговор прервался. А когда он закончил, наконец, переговоры и повернулся ко мне, я сразу приступил к делу. У меня было мало времени, и мне надо было спешить.
- У тебя здесь работал некий Панкерт. Химик, - уточнил я. - Что ты можешь о нем сказать?
Что-то изменилось, когда я задал этот вопрос. Я не смотрел на Графа, задавая его, потому что хотел, чтобы прозвучал он как бы между делом. Напрасно. Когда я поднял глаза, Граф был уже таким же, как и минуту назад. Впрочем, не исключено, что я почувствовал то, чего не было. Бывает. Когда очень устанешь, и не такое бывает.