– Милорд, – проговорила вдова.
Из вороха одежды, в котором пряталось кроткое старческое лицо, на Джима смотрели два проницательных темных глаза.
– Как поживаешь, Теббитс? – спросил Джим. У вдовы было, разумеется, имя, но похоже, никто в поместье его не помнил. – Я заметил, что из дымохода не идет дым.
– Нет, милорд, – начала вдова. – Благодарю милорда. Очень любезно со стороны милорда разговаривать со мной. Я так благодарна милорду. Дым не идет, потому что нет огня.
– Что-нибудь с очагом? – спросил Джим, вспомнив, что, оказывая кому-либо помощь, необходимо быть щепетильным.
– Нет, милорд. Благодарю, милорд.
– Так почему же нет огня?
– Он поглотил последние красные угольки и улетучился, как и всякий огонь, если милорд по своей доброте позволит так выразиться.
Джим вздохнул с облегчением. До этого он чувствовал себя как человек, стоящий в темноте перед закрытой дверью и отыскивающий в связке ключей тот единственный, который открыл бы ее. Мысль пожаловаться на что-либо в открытую приводила его арендаторов в ужас, и они находили окольные пути, чтобы поставить его в известность о своих нуждах, имея в запасе отговорку, что у них все в порядке и они не нуждаются абсолютно ни в какой помощи... И если Джиму случалось заметить обходной маневр и побранить их за маленькую хитрость – они тут же пускали эту отговорку в ход.
– И у тебя во время пурги совсем не было дров? – спросил Джим.
– Почему же, думаю, что были, – сказала вдова Теббитс. – Я стала ужасно забывчива в последние дни, милорд.
– Вовсе нет, – сердечно проговорил Джим. Даже трудно себе представить, как она, в ее годы, пережила эти несколько дней в неотапливаемом помещении. – Мне кажется, неподалеку отсюда я видел в лесу упавшую ветку. Она сгодится на дрова. Пожалуй, я найду ее и принесу.
– Молю милорда не утруждать себя! – воскликнула вдова.
– Теббитс, – сказал Джим властным, не терпящим возражений тоном, – я хочу принести сюда этот сук.
– О, прошу прощения, милорд. Виновата, милорд. Молю о снисхождении.!
– Я скоро вернусь, – сказал Джим.
Он повернулся, с шумом взмыл в воздух и кратчайшим путем полетел в близлежащий лесок, о котором говорил; лесок находился все-таки достаточно далеко, чтобы, приземлившись там, оказаться вне поля зрения вдовы Теббитс. Никаких упавших веток поблизости не было, а искать их под снегом не входило в его намерения. Джим облюбовал на одном из дубов пятнадцатифутовый сук и попросту отломал его от заиндевевшего ствола. Немного поразмыслив, он отыскал глазами другой сук примерно таких же размеров и присоединил его к первому. Джим пристроил сучья в лапах, снова взмыл в воздух, заработал крыльями и наконец приземлился у окна домика Теббитс.