Таул сел на предложенный стул, а Джек остался на месте. Он привык к своим длинным волосам и нисколько не желал стричься.
Цирюльник, осматривая рану, цокал языком на все лады — этим искусством он владел в совершенстве.
— Экое несчастье, сударь! Такое красивое лицо — и вот нате вам... Ай-ай-ай! Вы уже женаты, сударь?
Таул покачал головой и поморщился, когда цирюльник промыл ему рану чистым спиртом.
— Значит, мне придется поработать на совесть. — Цирюльник начал разматывать большой клубок черных ниток. — Все будет хорошо — даже родная ваша матушка не заметит никакой разницы. Вы ведь не откажетесь заплатить чуть побольше, сударь? Тонкая работа, восемь стежков вместо четырех...
— Обойдусь и четырьмя, — сказал Таул.
— Нет уж, пусть ставит все восемь, — вмешался Джек.
— Нам еще лук надо купить, — нахмурился Таул.
— Обойдусь тем, что есть. Шейте как сочтете нужным, — сказал Джек цирюльнику.
Если Таулу наплевать на свою внешность, то Джек должен о ней позаботиться — не ради Таула, так ради Мелли.
— Вот здравомыслящий молодой человек, — закивал цирюльник и тут же цокнул языком. — Не мешало бы, однако, немного его причесать.
— Сперва зашейте рану, — сказал, попятившись к двери, Джек, — а потом поглядим, останутся ли у нас деньги на прическу.
Одно-единственное цоканье сказало как нельзя более красноречиво: «Сохрани меня Борк от этих варваров! Никакого понятия об изяществе». Это не помешало цирюльнику исполнить свой долг — он выбрал самую тонкую иголку и взял нитку ей под стать.
— Глоточек браги? — спросил он Таула, прежде чем приступить к делу.
— Сколько это стоит?
— Два серебреника.
— Не нужно.
На сей раз цирюльник даже и цокать не стал.
— Ну что ж, держитесь.
Джек отвернулся.
— Вы с севера держите путь? — орудуя иглой, спросил цирюльник.
— Нет, — ответил Джек.
— Жаль. Я надеялся услышать от вас какие-нибудь новости.
— Насчет осады?
— Угу. — Цирюльник умолк. Джек по-прежнему не смотрел на него. — И насчет госпожи Меллиандры.
— А что с ней такое? — встрепенулся Джек.
— Ну, это та дама, на которой женился герцог. Красавица, говорят, редкостная.
— Ближе к делу, — рявкнул Таул, хватая цирюльника за руку.
Тот поцокал языком, освободил руку и продолжил свою работу.
— Ее отец перебежал к врагу и рассказывает, будто Кайлок взял ее в плен. Это, конечно, только слухи.
Таул сделал движение, чтобы встать, но цирюльник усадил его обратно.
— Еще минуту, сударь.
— Давно ли это случилось? — спросил Джек.
— Не знаю, — пожал плечами цирюльник. — Новости не так скоро до нас доходят. — Он закончил, завязал узел, обрезал нить, вытер свежую кровь со щеки и нанес на шов немного мази. — Через семь дней все срастется.