— Когда я в первый раз увидел вас вместе в Эдинбурге, то сразу подумал, что вы — своего рода образец, демонстрация того, как все должно быть, как может сложиться у людей, которые того заслуживают.
Я глухо рассмеялся.
— Господи, Генри, да ничего еще не сложилось. Я — безработный без перспектив, она ненавидит то, чем занимается, и в голове у меня только одно: как заработать денег, чтобы вернуть ее. Вернуть, чтобы увезти из Лондона, туда, где солнце, туда, где еще можно разбудить старые чувства. Разве не трагично?
— Нет. Нет. Это совсем не трагично. Немного грустно — сейчас, но потом для вас все сложится. По крайней мере, вы есть друг у друга. — Он поднес руки к глазам и принялся внимательно рассматривать ногти.
— Знаешь, Генри, в прошлый четверг я сделал нечто очень странное. Пошел на собеседование в одну страховую компанию на Стрэнде. Обычная офисная работа. Зарплата далеко не сказочная, но я понемногу понижаю планку требований. Сейчас мне просто нужна работа. Любая, лишь бы не откровенное унижение. До конца недели у меня двадцать фунтов, так что домой решил вернуться пешком. Было пять вечера, и я прикинул, что за час дойду. Шел дождь. Несильный, но упорный, так что в ботинках скоро уже хлюпало, штанины промокли. Я стоял возле «Рица», мимо проехало такси, прямо по луже, и обдало меня с головы до ног. Костюм снова в химчистку. Сначала я жутко разозлился, а потом просто пал духом. Подумал, черт с ними, с деньгами, зайду в «Риц», выпью. Зашел. Вокруг все в золоте, я стою, с меня капает, а мимо дамы в мехах буксируют своих толстых мужей. Вид у меня был, наверно, совсем жалкий, потому что целых три швейцара подошли спросить, чем мне можно помочь.
Я потянулся, долил в стакан Генри, наполнил свой и сел рядом. Мы смотрели в темное окно; время от времени свет свечи выхватывал из мрака брошенную ветром горсть снега.
— Меня провели в бар, и, конечно, самое дешевое пиво стоило семь фунтов, и я надеялся на тамошний шик и восторги. Кажется, я и зашел-то туда, прежде всего чтобы напомнить себе, зачем мне вообще нужна работа в Сити. Никакого восторга. За одним столиком расселись немолодые женщины — приехали в Лондон шастать по магазинам, — пили дурацкие коктейли с зонтиками и глазированными вишенками. Кроме них в баре никого не было.
Сидел я там довольно долго. Тянул пиво. Слушал какой-то жуткий джаз да шум машин по лужам за окном. А потом туда зашла девушка. Знакомая. Сьюзи Эпплгарт, помнишь? На курс старше.
— Конечно, помню. По-моему, наши родители дружили. Очень… очень симпатичная. Немного полновата, но милая.